Ежегодно разрезы раскапывают по 4-5 тысяч гектаров кузбасской земли. Поэтому вопрос восстановления ям и отвалов — наболевший. И такое начинание, как пляж на месте карьера, вызывает интерес. Подробнее у kuzbass.aif.ru.
Неброшенный отвал
На минувшей неделе в Новокузнецке специалисты из разных уголков России обсуждали вопросы восстановления земель, пострадавших от техногенного воздействия. Один из самых ярких проектов рекультивации, реализуемый в Кузбассе, — «Берёзовские плёсы». Его презентуют как первый в России проект социальной реабилитации отработанного угольного карьера.
На месте горной выработки будет обустроен водоём с пляжной инфраструктурой. Сейчас будущее озеро заполнено на 75%. Вокруг него обещают построить кафе, кемпинги, гостиницы, пункты проката, аттракционы, прогулочные зоны.
«Для всего юга Кузбасса это будет масштабный центр отдыха, туризма и любительской рыбалки круглый год с потенциалом посещения свыше 50 тыс. человек только за летний сезон», — оценил инициативу угольщиков губернатор Илья Середюк.
Событие мирового масштаба
«Если через два года рядом с Новокузнецком появится красивый, удобный и безопасный
При этом, по его мнению, вместо разрытых территорий можно оборудовать не только водные объекты, но и множество других мест, связанных с отдыхом и занятиями спортом, развитием возобновляемых источников энергии, восстановлением лесных, степных, луговых экосистем, сохранением популяций редких видов растений и животных. Главный признак цивилизованного природо- и недропользования — сохранение окружающей среды и биоразнообразия на всех стадиях жизненного цикла предприятия.
«Именно планомерная деятельность от проекта до закрытия промышленного участка, а не разовая акция, обеспечивает минимальный вред природе и согласие между бизнесом и местным населением», — уверен учёный.
Где взять деньги?
«Во-первых, большинство участков невозможно сделать местом отдыха, так как они испорчены вредными веществами. Во-вторых, основная проблема — отходы угольных предприятий в виде отвалов и терриконников. Кузбасс генерирует 40% промышленных отходов всей страны. В-третьих, такая рекультивация — это обычно договор с властями», — объясняет собеседник.
Рекультивация обязательна, но не делается: по мнению экоактивиста, нет механизма реализации. «Угольщики получают сельскохозяйственные земли, которые перевели в земли промышленности, и восстановить их должны не до качества сельхозземель, а до качества земли промышленности. Это тоже большой минус рекультивации. Подвижек быть не может, пока не будет работать механизм, который бы обеспечивал обязательность проведения рекультивации», — рассуждает эксперт.
Он приводит пример: предприятие получает землю под угольный разрез, десять лет проводит добычу угля, а потом продаёт другому собственнику, и ему остаётся только год на добычу угля. «Кто должен будет делать рекультивацию? В итоге у конечной компании может не быть на это денег, и всё. Нужен механизм: создавать специальный фонд и сразу при добыче угля раз в квартал перечислять в него деньги на рекультивацию. Так предприятия не смогут избежать выплат на восстановление земель. А фонд будет проводить на эти деньги рекультивацию уже закрытых угольных предприятий», — предлагает Андрей.
У угольщиков сейчас очередные финансовые трудности: цена на продукцию снизилась, добыча сократилась, прибыль упала и может уменьшиться в 15-17 раз. Как это отразится на восстановлении «лунных» пейзажей? «Без механизма, не позволяющего избегать рекультивации, предприятия будут искать и находить возможности не делать рекультивацию. Тем более когда возникают финансовые проблемы», — считает Андрей Герман.