Музыка очень подкрепляет
Юрий Иванов, 9 января 1944 года. Письмо родным. «Дорогие мама и сестра Людуся! В этот торжественный для меня день, в день принятия воинской присяги, я решил написать вам письмо. Живу я хорошо, овладеваю воинскими званиями. Недавно изучали действия дозоров в разведке. Мне уже дали противогаз и лопату. На лопате было много ржавчины, но я её отчистил, и она теперь у меня блестит. Винтовку, наверное, дадут на днях. Скоро будем стрелять из винтовки – очень трудное упражнение. Мне надо постараться попасть в цель. Сейчас у нас во взводе новый командир, лейтенант, участник Великой Отечественной войны.
Нам он рассказывал, как на фронте они ползали в тыл к немцам. Он очень строг и требователен, и это самое нужное в командире Красной армии. Когда есть свободное время, захожу в Ленинскую комнату, здесь она хорошо оборудована, есть даже радио (этого не было в автоматной роте, куда я попал раньше). Вчера перед отбоем долго слушал по радио камерный концерт, новые советские песни – очень понравилось. Музыка меня очень поддерживает и подкрепляет, сразу меняется настроение. Слушаю радио всегда в 9 часов, а в 10 отбой.
Сижу, слушаю и думаю: «Люда кончает уроки в школе, а мамаша сидит в кабинете или на каком-нибудь собрании». 9 января ходили в клуб, смотрели постановку из Отечественной войны про партизан. Сегодня не занимались, завтра опять на учёбу. Людуся, пиши мне чаще. Я знаю, что маме очень некогда. Присылайте мне в письмах больше бумаги. Кончаю писать перед ужином, сейчас на ужин и спать. Ну, дорогие и милые, желаю вам всего самого наилучшего и очень хочу, чтобы с вами, дорогая мама, и с тобой, Людуся, не случилось ничего плохого».
Юрий Иванов, 6-9 февраля 1944 года. Письмо родным. «Здравствуйте, мои любимые мамочка, Людочка! Жизнь моя идёт по-прежнему. Мне дали винтовку последнего образца, отношусь к ней бережно и тщательно чищу…Вечером ходили на репетицию в клуб, а после смотрели «Музыкальную историю». Я был рад, ведь эта картина мне напомнила нашу с вами жизнь. Я хочу, дорогая мамуся, принести вам огромную благодарность за воспитание, которое вы мне дали. Теперь дело за мной: окончу обучение и поеду отстаивать грудью то, чем жил, что любил и то, что мне дороже жизни, – мою Родину».
Принял боевое крещение
Геннадий Гавин, 10 мая 1944 года. Пишет из Красноярска родным. «Здравствуйте, дорогие папа, мама и Галина, с горячим приветом к вам ваш Геннадий. Это мое последнее письмо из Красноярска. Сегодня ночью едем на фронт. И даже не дождались испытаний. Вчера ночью пришёл приказ, нас по тревоге подняли, остригли, вымыли в бане, дали новое обмундирование, и вот через несколько часов отправляемся. Звание всем присвоили ефрейторов. Я вас очень прошу не беспокоиться обо мне и не расстраиваться. Недавно я сфотографировался, но фотографии получить не успел, их получит и пошлёт вам один из моих друзей (из каждой батареи у нас остаётся по несколько человек ухаживать за конями и орудиями). Ещё раз прошу: обо мне не беспокойтесь. Может быть, ещё я вернусь, и мы увидимся».
Геннадий Гавин, 13 мая 1944 года. Письмо сестре Галине. «Шлю тебе горячий гвардейский привет (я ведь нахожусь в гвардейской части) и желаю тебе всего хорошего в твоей жизни. Ну, вот я и на фронте. Сейчас у нас затишье, изредка только прогудит над головой снаряд и разорвётся где-нибудь в лесу или за речкой. К этому здесь уже все привыкли, так что в гражданке больше уделяли внимание пролетевшей пчеле, чем здесь пролетевшему снаряду. Я сначала их очень боялся. Как услышишь свист, кажется, прямо на тебя летит, так и падаешь скорей на землю. А он, глядишь, разорвётся где-нибудь далеко-далеко. А недавно я принял боевое крещение: пережил первый бой. Бой, правда, был только артиллерийский, т. к. от самой передовой мы стоим довольно далеко, и я являлся не участником, а только наблюдателем этого боя, но всё-таки пережил многое. Дело было так: вечером объявили, что где-то в нашем районе спустились четыре немецких парашютиста. И в эту ночь как раз была моя очередь стоять часовым. Ну, значит, я стою.
Вдруг часа в два ночи с немецкой стороны загремели орудийные выстрелы, где-то недалеко запели снаряды, и взметнулось к небу красное пламя разрывов. Затем сзади нас поднялась и осветила всё кругом белая ракета, и сразу же земля содрогнулась от оглушительных выстрелов. Это уже стреляла наша артиллерия над головой, где-то совсем близко прогудели наши снаряды. И тут началось. По небу, как метеоры, носились с шипением и свистом, оставляя за собой длинный огненный след, трассирующие снаряды. Грохотали наши пушки.
Всю местность окутал густой чёрный дым, около меня на земле чиркнули два осколка. Все это длилось около получаса, затем постепенно всё стало стихать. В соседней землянке открылась дверь, это вышел сменять меня наш повар Никита Иванович. Я отдал ему винтовку и пошёл спать. Галина, напиши мне о своей жизни и пришли мне, только обязательно и нисколько не медля, какую-нибудь книгу, а то у меня есть свободное время, а читать нечего. Да книгу найди потолще, чтобы хватило мне её надолго».
В доме отдыха замечательно
Порфирий Килин, 27 июня 1944 года. Письмо родным. «Привет с фронта! Здравствуйте, дорогая мама и сестра Фая. Сердечно благодарю за ваше письмо. После ранения я сейчас нахожусь в дивизионном офицерском доме отдыха. 29.6.44 года возвращаюсь опять в свою часть. В доме отдыха время проводили замечательно: кино каждый день, ежедневно играли в волейбол и городки. Часть наша тоже стоит на отдыхе. Скоро на фронт».
Порфирий Килин, 15 июля 1944 года. Письмо родным. «Мама, 12.7.44 года при выполнении боевой задачи я немного придавил мину, и она меня стукнула по ноге, но раны нет, только сильный ушиб. Сейчас хожу свободно, нога ничего, немного ещё поцарапало и волной воздуха разорвало сапог. Мама, вы обо мне не беспокойтесь. Фрицев мы бьём крепко. Они теперь сами переходят на нашу сторону».
«Дневник» подготовлен по материалам Государственного архива Кемеровской области, Кемеровского областного краеведческого музея и по книге «Письма отцовского наказ» Кемеровского книжного издательства.