Программа сноса бараков существует с 1997 года. Данные обладминистрации за 2004 и 2007 г. говорят, что в переселении нуждались 40 тыс. семей. А в марте 2012 официальные данные изменились: нуждающихся обитателей бараков и развалюх осталось всего 7 тыс. семей. Хотя с 1997 по 2011 г. расселили только 12 тыс. Получается, что 20 тыс. семей исчезли из очереди.
Кто-то просто не дожил, кто-то сам собрал денег на новую квартиру, кто-то переехал. Между тем программы переселения остаются непаханым коррупционным полем для ушлых чиновников и квартирных спекулянтов, считает общественник из Анжеро-Судженска Александр ГРИГОРЬЕВ.
Некуда деваться
– Александр Владимирович, расскажите подробнее, кто сейчас живёт в бараках? Это обездоленные люди? Или бывает, что ушлые горожане скупают дешёвые квартиры в ветхом доме, чтобы через какое-то время получить право на новое жильё?
– Такое явление существует до сих пор. Одна семья у нас имела две квартиры в бараке. Так как по закону им положена всего одна квартира, они лишние комнаты продали за 200 тысяч обеспеченной местной жительнице, и та получила жильё, хотя у неё коттедж и другая квартира имеются. Но эти случаи единичные. Большинство жителей бараков – обычные люди, которые росли там целыми поколениями. К примеру, в Колхозном переулке стоит дом, построенный ещё в 1898 году! Ему второе столетие идёт! И там живёт одинокая бабушка, одна во всём бараке. Родных нет у неё, вступиться за неё некому. Получит ли она новое жильё? Пока она жива, она должна числиться в очереди.
В переулке Львовском пенсионер стоит на льготной очереди, которая за год продвинулась всего на 10 человек, с 292 до 282. Такими темпами он квартиру получит только через 28 лет. Сейчас ему 65, значит жилье ему дадут, когда исполнится 93 года. Человек, заслуженный шахтёр, отработавший в шахте 29 лет, просто не доживёт до получения своего угла. А даже если дотянет (сейчас его бараку 107 лет), то через 28 лет, когда очередь подойдёт, бараку будет 135. Достоит ли он? Шахтёр вернётся домой, а вместо дома – труха. И человек окажется на улице. Да это просто насмешка и издевательство над стариками, отдавшими здоровье нашей стране.
А как живут семьи с детьми? В бараках не только прохудившиеся стены и крыши, в некоторых нет и фундамента. Под домами стоит вода. Открываешь подпол, а он по кромку полон. Весь дом от этого пропитан сыростью. Кого можно воспитать в таких условиях? Точно не художника или композитора. В бараках растёт больное, слабое поколение. Дети, которым всего пять лет, уже на очереди в тубдиспансере стоят. Такими темпами они к 20-летию получат разве что инвалидность.
Есть, конечно, люди, которые снимают жильё или у родственников хотя бы зиму живут. Но есть и те, кому деваться некуда.
– Как вы считаете, почему борьба с бараками неэффективна? Власти не успевают осваивать средства и строить новые дома?
– Тут несколько причин. Во-первых, складывается впечатление, что программа ГУРШ и программа Фонда реформирования ЖКХ – это отличное коррупционное поле. Бывает такое, что подряд три дома стоят: два крайних на подработанной территории, а тот, что посередине, нет. Такое возможно. Но приносит хозяин того дома, что стоит посередине, «подарочек» куда следует, и тут же ему пишут, что под его домом выработанное пространство. Доходит до парадоксов. 15 лет назад снесли барак. Из 11 жителей, 9 уже умерли. А все эти люди до сих пор в очереди на квартиры стоят! У нас только в прошлом году по программе ГУРШ прокуратура проверку проводила и 12 нарушений нашла. А очередь должна быть прозрачной, чтобы каждый знал, на каком он месте, кто позади, кто впереди, и чуть что можно было бы узнавать, по какой причине впереди неизвестная фамилия появилась.
Во-вторых, для решения проблемы используется неправильный подход: дома нужно сносить постепенно, от самых старых к более молодым, а не выборочно, согласно постановлению комиссии.
Власти на диалог не идут
– Почему вы решили открыть общественную организацию именно в Анжерке? В Кузбассе в каждом городе бараков много.
– Проблема сноса бараков в Анжеро-Судженске существует давно, но в последние годы она обострилась. У нас в городе 1400 бараков, из которых 130 построены более 100 лет назад! Это дома, которые ещё царя видели. И в них до сих пор живут люди. Мы предлагаем городским властям совместно решить проблемы переселения, пока нас интересует Анжеро-Судженск, но мы владеем информацией по всему Кузбассу и собираемся расширять свою деятельность. Мы боремся как раз за те семьи, которые проживают в бараках с детьми и стариками. Вот к примеру, в этом году сносят 135 бараков по программе переселения. Только на такое количество выделены деньги. Но программа работает абсолютно неправильно: чтобы барак признали негодным для жизни, его обследуют и включают в список. Парадокс в том, что половина бараков в Анжерке не обследована комиссией вовсе. Нам пообещали до конца года провести осмотр, но сделают ли? Получается, в списке стоят дома более поздней постройки, а «царские» бараки так и не признаны негодными, в них продолжают жить. Мы хотим построить диалог с властями, найти компромиссы.
– Ваша инициатива получила поддержку властей?
– К сожалению, не всё гладко. Местные власти нас не поддержали поначалу, зато навстречу пошла область. Дмитрий Исламов помог нам организовать встречу жителей и главы города. Я выдвигал самые элементарные требования: выделять больше угля для отопления бараков, ведь их продувает насквозь, а у нас норма угля на зиму на обычный новый дом – шесть тонн угля, на барак ровно столько же! Но если в бараке на четыре квартиры живёт всего две семьи, не протопишь ты дом хорошо: половина тепла через крышу и пол к соседям или в землю уходит. Пока местная администрация наши требования не удовлетворила, наверное, решают, что предпринять.
– В чём вы видите решение проблемы бараков?
– Чтобы проблему решить, нужно выделить деньги на снос всех «царских» домов. Нужно создать прозрачную очередь нуждающихся, поставить программу на жёсткий контроль со стороны федеральной власти, той же прокуратуры. Я надеюсь, что нас услышат и не доведут ситуацию до трагедии. Некоторые бараки в любой момент, вне зависимости от времени года и суток могут рассыпаться как карточный домик. И людей поздно будет спасать.
Смотрите также:
- А рядом свалка. Почему кемеровчане живут в домах с плесенью? →
- Четыре года кемеровчане живут на стройке →
- Специалистам лучше знать →