Было это или не было, но один щегловец в 1915 году так замечтался, что очнулся только в 2015-м. Проспал и революцию, и советскую власть, и перестройку… Мы накануне дня города вместе с ним посмотрим, что стало с селом Щеглово.
Пешком село не обойдёшь
Очнулся наш герой на Николаевской улице (современный Советский проспект), там же, где его и накрыла мечта о стальных мостах через могучую Томь и мощных заводах, которые окутают его родное село сладким дымом прогресса. Николаевская улица села Щеглова и её окрестности состояли в основном из низеньких крестьянских изб с маленькими, незанавешенными окошечками. По улице бродили коровы, куры, свиньи. Люди уже с раннего утра занимались домашними делами. До того, как пойти на работу, им нужно было накормить скотину, подоить коров. Теперь глазам изумлённого щегловца открылась столичная улица из каменных многоэтажек – чистый и ухоженный проспект.
Одно в ней выдавало Щеглово – вид на противоположный берег Искитимки, на котором, однако, виднеется ещё какой-то чудной город с огромными каменными домами. Тут-то наш герой и смекнул, что проспал довольно долго, а власть в России захватили купцы и понастроили доходных домов вместо крестьянских домишек. Но опрятно, богато получилось! Нечего сказать! И как много! Если бы наш щегловец от изумления не онемел ещё на пару десятков минут, ему можно было бы попытаться объяснить, что это неудивительно, ведь к 1917 году в селе проживало 8750 чел., а сегодня в Кемерове живёт больше 549 тыс. горожан.
Вот так и получилось, что раньше купец Балаганский жил в двухэтажном деревянном доме, на первом этаже лавку держал, а на втором сам с семьёй обитал, а теперь некоторые купцы тоже живут в двухэтажных апартаментах, но на обычный люд, конечно, такой роскоши не напасёшься, поэтому они чуть ли не на головах друг у друга селятся: за стенкой, снизу, сверху. Здесь с утра люди тоже бегают по улицам, только не так скоро, как 100 лет назад, и всё норовят влезть в автомобили побольше и поменьше. И пройти Щеглово пешком уже непростая задача.
Наш мечтатель уже на берегу Искитимки, где жил 100 лет назад на краю села (почему его официально и называли Усть-Искитимским), а чудной город и не думает кончаться, и ещё на том берегу Томи такие же громадные дома виднеются… «Да то наверняка соседний город уже, – восхищённо бормочет наш щегловец, поворотя голову уже с набережной от одного моста через Томь к другому. – Мы-то на другой берег на плотах да на лодках плавали, а зимой тропинку по льду топтали.
Была и канатная дорога – вон там, через Томь, чтобы уголь в вагонетках таскать с рудника на будущую фабрику. Вот, помню, как-то я в вагонетку забрался… В рубашке родился: благополучно до другого берега дотянули. А бывали случаи, когда вагонетка застревала над рекой. Тогда и от холода некоторые дуба давали, царствие им небесное». Дивится мечтатель и не верит, что прошло то время, когда ледоход или ледостав на целые недели два берега разделял.
Кругом трубы и машины
К такому щегловец уж точно готов не был. «У нас водопровод с ванной комнатой был только в одном доме – у управляющего Кемеровским рудником (дом Рутгерса). Да и то, потому что шахта рядом и, значит, вода. А здесь, получается, всем посчастливилось у шахты поселиться?» – недоумевает наш мечтатель. Гуляет щегловец и поражается: труб над городом торчит тьма! Значит, осуществились мечты! Но и лавки купеческие повсюду. И родные пивные! Вот только в кармане всего 7 копеек. Дома-то хватило бы, а тут цены-то вон какие! Но ничего. Кемеровчане – люди отзывчивые, сердечные: угостили, напоили, помогли устроиться. Хочется верить.