От мечей к танкам. О непростой истории развития металлургии в Кузбассе

Профессия металлурга, а не шахтёра дала названия и старейшему городу в области – Кузнецку, и коренному населению – кузнецким татарам, и горам – Кузнецкому Алатау, и даже, как ни парадоксально это звучит, угольному бассейну – Кузнецкому. Однако «второй кит» кузбасской экономики на фоне растущих объёмов добычи угля сегодня выглядит скорее «китёнком»: 200 млн тонн ежегодного «чёрного золота» против 7,5 млн тонн стали.

Шок от шорских сабель

Анна Иванова, «АиФ-Кузбасс»: – Ничто не говорит о главном занятии местного населения более красноречиво, чем названия городов, сёл и рек.

К примеру, почти 400 лет назад на юге области по­явился Кузнецк. Юрий Сергеевич, неужели тогда в приграничном городе посреди тайги настолько была развита металлургия, что прибывшие в эти места казаки отступили от распространённого правила и дали название поселению не по реке, а по профессии?

Юрий Надлер: – Первые казаки пришли сюда в 1618 г., основали острог. И уже в 20-е годы столкнулись в бою с мечами, стрелами, копьями, наконечники которых были сделаны из местной стали. У русского вся сабля в зарубках, а у шорца – целёхонька. То есть привезённое оружие против местного проигрывало. Кузнецкие сабли оказались в несколько раз крепче. Этот факт так удивил казаков, что местное население они назвали кузнецами, а городок – Кузнецком.

Шорские печки были аналогом современной домны. Сидели шорцы часами у такой печки и подбрасывали то кусочек руды, то кусочек древесного угля, а внизу вытекали капли так называемого губчатого железа, которое потом кузнецы ковали, раскаливая добела по 15-20 раз. Казаки смекнули и стали брать ясак (налог) с аборигенов не соболями, а оружием.

Даже древние наконечники, найденные в окрестностях посёлка Казанково в Новокузнецком районе, были очень добротными. По подсчётам археологов, им не менее тысячи лет. Представляете: они столько лет пролежали в земле и остались целыми. А сейчас попробуйте оставить лопату или нож в земле на зиму, всё ржавчина съест. Дело не только в качестве руды, но и в технологии.

Возможно, до наших времён дожил один из десяти наконечников, а остальные тоже превратились в ржавчину. Но факт налицо: хоть нынешние масштабы производства во сто крат больше масштабов тысячелетней давности, но в отдельных случаях качество обработки металла в древности было лучше, чем сейчас.

«Дедушка» чёрной металлургии

– Первый железоделательный завод на реке Чумыш появился лишь в 1771 г., через 150 лет после того, как стало известно о крепкой кузнецкой стали. Если она была настолько качественнее той, которую плавили в европейской части страны, то почему кузнецкая металлургия так долго росла до промышленных масштабов?

– Во-первых, местные казаки сами ничего сделать не могли – ждали распоряжения правительства. Всё командование добычей и переработкой полезных ископаемых лишь в конце XVIII века перешло в Барнаул, в Алтайский горный округ. Ни Кузнецк, ни Томск в развитии промышленности слова не имели. Во-вторых, расстояния слишком велики: на конях много стали не увезёшь.

Оставались реки, доставлять сталь по которым было тоже слишком долго и затратно. И, в-третьих, не было разведанных месторождений руды. Руда, на которую был рассчитан Томский железоделательный завод, была обык­новенной ржавчиной, только подправленной природой, так называемой болотной рудой. Она бедная. Но что поделаешь, когда ничего нет. Около 100 лет проработал на ней завод.

Были попытки в начале XIX в. привозить окисленную железную руду с Тельбесского месторождения. Но промышленным прорывом они не закончились. Тогда труд был подневольный. Говорят крестьянину: «Поезжай на своей лошадёнке к горе, привези воз руды – поставим тебе крестик, значит, заплатил оброк». Наскребёт он этой руды, везёт назад, а лошадка в гору не тянет, он и вывалит половину в тайге. Зато лошадка целая.

Из того железа делали лопаты, топоры, серпы, котлы и продавали их за гроши местным жителям. Обходилось дешевле, нежели везти с Урала. Делали и оружие – шлемы, сабли. Тут же стали изготавливать первые изделия для промышленного производства – металлические валы для окрестных шахт и заводов, кузнецких и алтайских. Скажем, надо десять промышленных валов для водных мельниц. Сколько лет понадобится, чтобы дотащить 700-килограммовое изделие с Урала? А здесь Чумыш под боком, он прямиком на Алтай течёт и впадает в Обь – доставлять намного проще.

Сталь войны

– Расцвет кузнецкой металлургии приходится на советские годы. Тогда в Новокузнецке заработали два металлургических комбината. Строить такие гиганты, надеясь на одну болотную руду, было бы глупо. Наверняка их строительству предшествовала «сырьевая революция»…

– Когда в 1926 году правительство приняло решение строить рядом с Кузнецком большой металлургический завод, местным геологам дали задание – обеспечить завод всем необходимым, в первую очередь железной рудой и коксующимся углём. В 1927 году прибыли геологи. Они разделились: одна часть занялась поисками угля, а другая пошла в Горную Шорию. Ближайшее известное месторождение было в Мундыбаше. Поначалу казалось, что будет много руды, но выяснилось, что там ничего нет.

Тогда появились разные проекты по доставке руды в Кузнецк. Одни предлагали организовать железнодорожный урало-кузнецкий мост: возить уголь на Урал, а назад везти руду. Другие предлагали построить шлюзы на Томи и доставлять сырьё по реке. Геологи пошли по другому пути. Они разделились на 20 отрядов и отправились разведывать земли южнее Мундыбаша. В июле 1931 году всего за один месяц было открыто четыре месторождения. Во многом благодаря тому, что геологам активно помогали местные жители. Дело в том, что годом ранее на речке Ташелга шорец указал месторождение и ему очень хорошо заплатили за эту информацию.

Молва о премии быстро разлетелась по Горной Шории. Охотник из Спасска охотно рассказал о Таштаголе, левом притоке Кондомы. В то место отправился геолог-магнитометрист. Прибор почувствовал большую аномалию – так было открыто Таштагольское месторождение. Одновременно с этим другая «геологиня» по наводке аборигенов открыла Шалымские руды. В том же месяце Александр Шерегешев приехал к геологам на лошадке и показал камни, собранные у подножия горы Мустаг, – это оказалась магнетитовая руда Шерегешского месторождения. И четвёртое место с залежами руды обнаружили по речке Кочура. Запасов там гораздо меньше, чем в Таштаголе, поэтому трогать его не стали.

В первые годы работы КМК руду возили из Каза, Одрабаша, Тельбеса, с Сухаринки. А в декабре 1941 доставили первую руду с Таштагола. Очень вовремя она подоспела! Есть мнение, что броня легендарного танка Т-34, который дошёл до Берлина, имеет таштагольское происхождение. То есть геологи вовремя закрыли вопрос со снабжением комбината. Те пятеро, что нашли уголь, получили даже сталинские премии. А вот судьбы разведчиков железа оказались трагичными. Один погиб, ударившись виском о камень, второй покончил с собой, узнав, что болен раком, ещё двое были расстреляны в 1936 году.

– Во время войны кузнецкая сталь прославила наш регион. А в мирное время стала невостребованной. Так, в последние годы новости о кузбасской металлургии не радуют. Весь прошлый год угроза закрытия висела над Мундыбашской обогатительной фабрикой, но вроде обошлось, работает. В июне этого года закрылся коксохимический цех в Но­во­кузнецке, на очереди – сортопрокатный. Руководство предприятий говорит, что они стали нерентабельными. Неужели руда закончилась?

– Из разведанных в 30-е годы месторождений заработало три. В Шалыме руду выработали уже, а Шерегешский и Таштагольский рудники функ­ционируют. Хотя могли бы добывать в два-три раза больше полезного ископаемого, нежели сейчас. Но, видимо, такой необходимости нет, так как от двух новокузнецких металлургических комбинатов остался один, да и тот в основном работает на рудах, завозимых из Хакасии, из-под Иркутска и Курска.  

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: интервью с Юрием Надлером о золотодобыче в Кузбассе.