Колесо и аэросани. Что изобретает кузбасский инженер-новатор?

Кемеровский изобретатель Михаил Минаев строит аэролодки и не только. Сложно ли сейчас быть изобретателем, много ли денег на это уходит и как вообще родилась идея строить лодки, изобретатель рассказал корреспонденту «АиФ в Кузбассе». 

Откуда инженерная жилка?

Инна Сергеева, «АиФ в Кузбассе»: Михаил, откуда у вас инженерная изобретательская жилка и такой интерес к технике?

Михаил Минаев: Мои родители были преподавателями физики в одном из университетов Кемерова. У нас было много технической литературы, которую я читал с самого детства. И не потому, что меня заставляли, мне просто было интересно. Лет с 10 у меня была своя мастерская, где я творил: собирал машинки с моторчиками, самолёты, лодки. Однажды на глаза попалась книга по радиолюбительству. Помню, прочитал ее один раз, ничего не понял, а так хотелось разобраться и что-то потом сделать! Читал до тех пор, пока не стал разбираться, потом уже сам начал собирать схемы и транзисторные приемники. Помню, все мальчишки в футбол играли во дворе, а я целыми днями возился в своей мастерской.  Особенно меня тянуло к технике, которая плавает. Сколько кораблей я сделал. Приделывал мотор и запускал их в речках. Когда стал постарше, начал плоты делать и сам плавал. 

– Почему решили создать аэролодку? И в чем ее уникальность? 

– К воде тянуло всегда. Уже будучи взрослым, у меня была моторная лодка – водомет. Она могла сесть на мель, да и в эксплуатации была дорогой. Подумал, почему бы не создать технику, которая будет передвигаться по воде и суше, ей будут не страшны мели и камни? К тому же она будет лёгкой. Сначала хотел сделать удобную лодку для охотников и рыбаков, да и просто для отдыха.

Это уже потом, когда ко мне стали приезжать люди с Севера и рассказывать, как они там живут по два-три месяца без связи с большим миром, как не могут получить медицинскую помощь, продукты, как им на вертолётах скидывают картошку, потому что добраться никуда нельзя, я понял, что такая техника способна им помочь. И приступил к работе. Помню, было очень тяжело – я ничего не знал, даже не представлял, как, например, работать с алюминием, у меня не было наставника, который бы мне помогал. Шёл методом проб и ошибок. Много чего на первых порах не получалось, столько перерезал металла! Помогали книги, интернет и огромное желание. Сначала работали вдвоём – нашёл отличного сварщика. Свою первую аэролодку мы делали почти что год: сами придумали конструкцию и реализовали идею.  Потихоньку наладил бизнес, и сейчас у меня работает более 30 человек.  Да, конечно, такой тип техники был, но его делали с надувными корпусами из ПВХ-материалов, я же применял алюминий. К тому же использовали бензиновые двигатели, у нас – дизельные. Когда бы обратились за сертификацией этого судна, нам сказали, что такого класса судов ещё нет в мире. Наша техника плавает по воде, ездит по льду, может передвигаться по мелким рекам, камням. И самое главное – на суперлёгкая. Из года в год усовершенствовал её, улучшали технические характеристики, внешний вид.  Аналогов такой техники ещё нет в Росиии.

– Расскажите о своём первом изобретении. Как это происходило? Откуда взяли идею? Сложно ли ее было реализовывать? 

– Моё первое изобретение – это защита днища лодки. Поскольку корпус техники из тонкого алюминия, нужна была защита днища. Я долго думал, что использовать, перебирал материалы. Передо мной была задача – найти материал, который не утяжелит конструкцию и в то же время защитит дно. Я придумал использовать полые пластиковые трубы. Свою идею сразу же решил запатентовать.  Но перед этим провёл немало экспериментов, чтобы убедиться своей правоте. Я вообще считаю, что нельзя получать патент ради патента. А такое, к сожалению, бывает. Некоторые компании делают это ради престижа: придумали, запантентовали, а как это работает, не проверили. Любое изобретение должно реально работать, а не жить на бумаге!

Зачем нужны патенты?

– Михаил, сколько у вас всего изобретений? Долго ли вообще получать патенты? И как это происходит?

– Сейчас у меня более 50 патентов, большая часть из них связана с техническими решениями для аэролодки. Но есть и другие: например, я изобрёл пневмоколесо для вездехода. Это колесо низкого давления, оно большое и сверхлёгкое. Есть изобретения для гусеничной техники. Получить патент непросто – на это уходят годы. Сначала свою идею я воплощаю в жизнь, довожу до идеального состояния. Потом обращаюсь к патентоведу – человеку, который грамотно оформляет все документы и заявки. Здесь очень важно – правильно написать формулу изобретения, чтобы её одобрили. Сейчас изобретений очень и очень много. Бывает, смотришь, то, что ты хочешь запатентовать, уже давно придумано! После подачи заявки приходится ждать выдачи патента до двух лет!

Мы не делимся своим опытом, секретами, как, например, ученые, потому что любая идея может «утечь».

– Зачем вам столько патентов? Не проще ли просто работать, творить, создавать? Это же сколько времени и денег уходит…

– Патент защищает нас – мы небольшая организация, и дорожим каждой своей разработкой и идеей, потому что проводим грандиозную научную работу над каждой из них, доводим её до ума. В России есть компании, которые, к сожалению, не гнушаются ничем: любую идею могут выдать за свою.  И у меня уже были такие случаи.  Именно по этой причине среди изобретателей не проводятся слёты или фестивали. Мы не делимся своим опытом, секретами, как, например, ученые, потому что любая идея может «утечь».  Почему я, например, должен делиться программным обеспечением, увеличивающим мощность дизельного двигателя в два раза, на которое у нас ушло полтора года? Кстати, если у себя в России мы защищены, то представители из любой другой страны могут воспользоваться моим изобретением, если я не успею тоже подать туда заявку на патент, но уже на их языке.

Кемеровские школьники примут участие в международном конкурсе изобретений Подробнее

– Сколько аэросаней уже построили? Для кого и из каких уголков страны?

– За 12 лет мы создали уже 120 штук. Раньше делали по 4-5 в год, теперь по 10, можем больше, но у нас не хватает рабочих рук! К сожалению, все хотят трудиться менеджерами и руководителями, я не могу найти простых квалифицированных сварщиков, сборщиков металлоконструкций, автоэлектриков. Каждую лодку создаём с нуля. Заказываем тысячи наименований деталей, только чертежей её у нас терабайт памяти. Есть даже материал, который используют в космической промышленности и самолётостроении. Наши лодки у охотников и рыболовов, спасателей с Якутии, Чукотки, Карелии, республики Коми, севера Красноярского края. Недавно одна из них ушла в Финляндию. Помню, хотели купить её у нас даже военные из Нигерии, чтобы охранять свой нефтяные вышки, но я не смог её туда переправить. Заинтересовалась нашей разработкой и крупная нефтяная компания.

Что сейчас изобретают?

– Как вы думаете, откуда такой большой интерес к подобной технике?

– Считаю, что у нашей техники большой потенциал для работы на Севере. Сейчас он активно осваивается, и в то же время сильно изношен авиапарк, поэтому каждый год цены на авиаперевозки удваиваются.

К примеру, час работы Ми-8 стоит до 1,5 млн рублей, а грузоподъёмность у него небольшая – до двух тонн. Нашим нефтяникам постоянно нужно вывозить нефтяные отходы. Раньше это делали ледоколы, но теперь буровые находятся в таких местах, куда такая техника подойти не может. У нас есть проект аэролодки грузоподъёмностью до 30 тонн. Такая техника сможет за один раз вывезти столько груза, сколько вертолёт за 15 раз! Сейчас ведём переговоры с администрацией области, возможно, проект удастся реализовать.

– Сейчас к отечественной технике больше недоверия. Сами с этим не сталкивались?

– Действительно, есть такой стереотип, что зарубежное лучше. Но, я думаю, это уже не так! У меня был такой случай – поехали мы на одно из испытаний, остановились на заправке. К мне подошёл мужчина и спросил, кто производит такую технику. Ответу, что это из Кемерова, так и не поверил – думал, что мы перепродаём.  

– Как думаете, в Кузбассе популярно изобретательство? Что в основном изобретают? Сложно ли вообще сейчас что-то изобрести?

– Сейчас изобретателей мало. Уровень жизни выше, чем был, к примеру, 20, а то и 30 лет назад.

В моём детстве, если ты хотел себе что-то, ты делал, потому что это нельзя было купить: машинки, мопеды. Хочешь играть, кататься – делай сам. И это развивало изобретательство. А сейчас всё можно купить. Большинство детей даже колёсико к машинке не прикрутят, потому что родители всё равно новую купят.  Конечно, изобретатели есть и сейчас. Но в основном в Кузбассе их идеи связаны с техническими решениями на промышленных предприятиях, в основном на угольных. Если говорить в целом, изобрести что-то сейчас, конечно, сложнее, изобретений миллионы. Нужно искать идеи там, где есть эксклюзивная вещь. Здесь точно изобретений будет мало.

–Михаил, вы кто больше: бизнесмен или изобретатель? 

– Мне очень нравится то, что я делаю. Каждую копейку вкладываю в улучшения и изобретения. Быть может, поэтому у нас за 10 лет до сих пор ещё такая маленькая компания. Но я стараюсь каждый экземпляр сделать так, чтобы мне было за него не стыдно. Тестирую каждую машину только сам, потому что её нужно прочувствовать. Мне доставляет огромную радость придумывать что-то новое, изобретать то, до чего ещё никто не додумался, а потом реализовывать свою идею. И видеть, что это работает, а люди довольны!