«Мужику в деревне проще отработать на разрезе 12-часовую смену и получить свои 30-40 тыс. рублей в месяц, чем горбатиться в поле от зари до зари», – говорит о кадровом голоде как об основной проблеме в сельском хозяйстве фермер Леонид Малышев из Прокопьевского района.
Побил личный рекорд
– Леонид Георгиевич, в прошлом году ваше хозяйство стало лидером по урожайности зерновых: 33 центнера с гектара (а средний показатель по области – 19 ц/га). На ваши поля больше солнце светит и меньше вредителей прилетает? В чём секрет урожайности?
– Когда душу вкладываешь в землю, тогда отдача есть. Ведь мало взять посевной комплекс и таскать его по необработанной почве. Земля, как человек, дышит, без кислорода в ней не идут биологические процессы, а чтобы их запустить, нужно взрыхлить пашню. Или другой момент: остатки растений нужно заделать в почву, чтобы получился компост – натуральное удобрение. Но что делают некоторые земледельцы?
Сжигают остатки, потому что при посеве они забивают агрегат, его приходится останавливать, вычищать. Чтобы этого не было, нужно остатки растений измельчить и заранее заделать в землю, чтобы успели перегнить. А это лишние траты горючего, поэтому некоторые предпочитают сжигать природное удобрение.
Конечно, большую роль играет техника. Помимо тракторов и грузовиков у меня в хозяйстве два больших комбайна «Полесье» – моя гордость, оба брал в кредит. Когда их купил, стал увеличивать посевные площади. Начинал в конце 90-х гг. с 20 га – родительские паи, выданные им после развала совхоза. А сейчас у меня около 2 тыс. га. Думаю, урожайность растёт благодаря грамотной обработке и мощной технике. До этого я считал удачным 2012 г. – было около 20 ц/га. Но прошлый год побил все личные рекорды.
Кто цены диктует?
– Сейчас только и разговоров, что о растущих ценах, и мука с хлебом не исключение. Кто определяет цены на ваш товар? И почему они продолжают повышаться, ведь урожай давно собран?
– Цену устанавливаем не мы, её диктует рынок. Обычные сезонные колебания: осенью цены падают – к весне вырастают, так было в предыдущие годы. Но прошлый год стал исключением: стоимость зерна подскочила уже осенью. Так, если осенью 2013 г. мы продавали пшеницу по 5-6 тыс. руб. за тонну, то в 2014 г. – по 8-10 тыс. руб. Думаю, скачок был, потому что на тот момент уже подорожало топливо. А сейчас на рынке традиционное сезонное повышение, пшеницу переработчики берут по 10-12 тыс. руб. за тонну.
И это отличная цена. Но поскольку это социально значимый продукт, то областная власть тоже закупает зерно. Так, я подписал договор, что обязуюсь сдать 200 т пшеницы по фиксированной цене. Часть урожая я придержал до весны (благо есть личные зернохранилища). Во-первых, потому что кредиты надо платить ежемесячно. Во-вторых, неизвестно, что от весны ждать: цены на топливо, семена, удобрения могут подскочить. При такой инфляции нужна подстраховка.
– Производители овощей говорят, что немногие магазины работают напрямую с ними, часть продукции фермеры сдают перекупщикам. Следовательно, пока товар дойдёт до прилавка, он переживёт несколько накруток. Кому вы продаёте зерно?
– Перекупщиков, как в прошлые годы, в нашей отрасли уже нет. В основном продукцию продаю производителям муки и хлеба в Новокузнецке и Прокопьевске, а также местным животноводческим хозяйствам на комбикорм. Везти куда-то накладно. А благодаря тому, что местное животноводство и птицеводство активно развивается, всё остаётся в Кузбассе. Я сам не раз задумывался о покупке мельницы. Но это производство – тонкий процесс, и из фермеров мало кто берётся за производство муки, т. к. найти грамотного специалиста очень проблематично.
Ни работников, ни хозяев
– Жалобы на кадровый голод не раз слышала от кузбасских земледельцев. Неужели в деревнях совсем не осталось людей?
– Люди-то есть, но им выгоднее пойти работать на разрез. Например, у нас в деревне утром по центральной улице проходят вахтовки угольщиков и собирают всех мужиков. Те смену от звонка до звонка отработали – и дома, получают по 30-40 тыс. руб. Зачем им от зари до зари без выходных в поле пахать? А на нынешнюю сельхозтехнику кого попало не посадишь. На комбайне, например, компьютерное управление, простой тракторист не годится, поэтому и сам работаю, и сына-студента летом привлекаю.
На сезонные работы фермеры приглашают алтайцев, иногда соглашаются на подработку технари с разреза. Например, у меня работает алтаец. В прошлом году он переехал жить в Кузбасс. Всю жизнь работает на земле, условиями оплаты труда доволен: там, говорит, платят меньше. Неожиданностью для него стала премия от губернатора 100 тыс. руб. Мне бы ещё пару таких добросовестных работников, чтобы забыть о кадровой проблеме.
– Губернатор не раз ругал районные власти за пустующие земли. Вы говорите, спрос на зерновые культуры есть, техники достаточно. Взяли бы ещё землю под пашни?
– Взял бы, конечно. Необработанных земель много. Если не ошибаюсь, только в Прокопьевском районе пустует 15 тыс. га. Проблема в том, что эти площади в 90-е гг. раздали колхозникам, а теперь власти не могут найти хозяев. Следовательно, ни купить, ни взять в аренду их никто не может. Парадокс в том, что если начнешь обрабатывать заросшее поле, то хозяин сразу находится. Слышал, сейчас идут суды, чтобы перевести эти «бесхозы» в муниципальную собственность. Но сколько они продлятся – неизвестно.
Прогноз на урожай
– Чего вы ждёте от весны? Составляете ли прогнозы, основываясь на народных приметах и собственном опыте?
– Приметы не работают. Я веду журнал по осадкам, по температуре, но ничего не совпадает, у каждого года свои сюрпризы. В прошлом году зима была тёплая, по приметам, лето должно было быть холодным, а жарило хорошо. Или вспомните, в 2013 г. снег выпал только в середине декабря, я уже крест поставил на озимых. Весной выехал в поля – всё жёлтое стоит, настроился было пересеивать.
А потом выдалось три-четыре тёплых денька – и мои всходы зазеленели. По моим наблюдениям, озимую пшеницу выращивать выгоднее яровой, последняя зачастую не успевает вызревать. Сейчас примерно 15% посевов занято озимыми. Если перезимуют хорошо, то осенью закуплю новые сорта и увеличу посевы.
В этом году и зима тёплая, и снега много, так что прогнозы обнадёживающие. Поживём-увидим. Загадывать не люблю. Как говорят, у нас зона рискованного земледелия.
– И всё равно не боитесь рисковать, залезая в кредиты?
– А на этот случай есть другая поговорка: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. У нас все бизнесмены рискуют, в любой отрасли. В 90-е я работал учителем физкультуры, потом стали зарплату задерживать – ушёл в коммерцию. Т. е. примерил на себя работу и торгаша, и производителя. Последняя мне больше нравится. Говорят, работа тяжёлая, ненормированная. А я день отработаю на тракторе и усталости не чувствую. Может, энергию от земли получаю. Сейчас уже всё есть в хозяйстве, продукция не залёживается. Останавливаться смысла нет – буду работать.
