Километры проходки
За плечами каждого из этих ветеранов десятилетия работы в тяжёлых шахтовых условиях. Нина Гончарова за 14 лет работы под землёй прошла путь, равный расстоянию от Новокузнецка до Москвы. Будучи горным мастером по вентиляции, она проходила 90-градусные вертикальные пласты. Вспоминает, как однажды набрала пробы воздуха в забое после взрыва, сдала в лабораторию и отправилась домой спать. Разбудил её звонок с работы: «Ты там жива? Смертельную дозу углекислого газа набрала!»
С риском для жизни трудился и Руслан Гусев. По молодости он тренировал мальчишек на стадионе, а когда семьёй обзавёлся и понадобилось своё жильё, то отправился в забой: «Первый раз спустился – страшно было. Одна мысль в голове: как тут люди работают?» Четверть века отработал в шахте, из них 21 год – проходчиком. Однажды получил серьёзную травму, но врачи «подлатали», и он снова в забой.
У Евгения Бессонова 41 год шахтёрского стажа, он прошёл путь от проходчика до главного инженера. Считает горняков особой кастой, настоящим братством, с ними не страшно идти на фронт или в разведку. Мужики умели и вкалывать, и отдыхать. Бывало, возьмут билет на самолёт и полетят в Москву на футбольный матч. «А сейчас что? Полнейшее равнодушие к нашему брату», – сетует ветеран.
Шахтёрское братство
Помимо воспоминаний о годах работы в шахте, угольщиков объединяет нежелание прозябать на пенсии. Их нынешний забой – это работа в Совете ветеранов угольной промышленности Новокузнецка. В нём состоят почти 12 тыс. человек, больше половины из которых – ветераны закрытых угольных предприятий. Те, кого не бросили собственники, получают ежеквартальную материальную помощь, путёвки в санатории, помощь на лечение, на предприятиях для них проводят праздники. А ветераны закрытых в 90-е годы шахт только поглядывают с завистью на более удачливых коллег. Но больше, чем отсутствие материальных благ, их удручает равнодушие: то на официальный приём в честь Дня шахтёра не позовут, то слова не дадут сказать на городском мероприятии, то попрекнут помещением, которое занимает совет.
«Так, 12 февраля на отчётно-выборной конференции городского совета нас, угольщиков, рассадили по разным углам. Выступали представители районов, педагоги. Говорили, сколько хотели. А когда до шахтёров дошла очередь, на нас времени не хватило», – сетует председатель Совета ветеранов угольной промышленности Новокузнецка Галина Шваб. «Байдаевцы» и вовсе оказались практически на улице. Евгений Бессонов в нулевые возглавлял Совет ветеранов шахты «Байдаевской». Вспоминает, как пенсионеры любили вторники – по этим дням они встречались в доме культуры.
«Говорили обо всём: о международном положении, о сельском хозяйстве, даже как капусту посолить лучше. А если кому-то надо уголь перетаскать, дрова порубить или огород вскопать, то шли все дружно и помогали. Каждый год поминали 120 человек, которые погибли в аварии 1944 года, убирали могилки», – рассказывает о тех встречах ветеран. Горняцкая дружба и взаимопомощь продолжала жить и после закрытия шахты. «А с 2010 г. нас выгнали из ДК, прикрепили к библиотеке, а там даже кабинета своего нет. Мы всем мешаем», – рассказывает уже нынешний зампредседателя Совета ветеранов «Байдаевской» Руслан Гусев.
Опять на приём?
Может, время сейчас такое: кризис на дворе, не до советов и посиделок пенсионеров? По словам Нины Гончаровой, председателя Совета ветеранов шахты «Бунгурской», ей часто приходится решать житейские проблемы ветеранов: «У нас в Листвягах много людей, живущих в частном секторе, в том числе одинокие 80-90-летние старики. Поэтому прошу волонтёров помочь: убрать снег, помыть окна или побелить в доме». «Одному овощной набор забудут привезти, другого внук из дома выгоняет, третий не знает, как деньги, которые заплатил за лечение, вернуть…
Ни одну проблему не оставляем без внимания. Например, в прошлом году изменили порядок выписки пайкового угля, пенсионерам нужно было выстаивать огромные очереди в БТИ, чтобы выписать справку. Я собирала людей, ответственных за эту льготу, чтобы упростить процедуру», – рассказывает о работе с пенсионерами Галина Шваб. Надо сказать, что совсем без помощи пенсионеры-угольщики не остаются.
Так, в прошлом году фонд «Шахтёрская память» выделил 100 тыс. руб. на открытие музея «Слава шахтёрам», 46 человек лечились в ленинск-кузнецком центре охраны здоровья шахтёров, юбиляры получили по 1500 руб. Но вопрос с финансированием совета так и остаётся открытым: ни городская власть, ни спонсоры не дают денег. Евгений Бессонов вспоминает, как «пробивал» помещение в ДК через губернатора: «Записался на приём. Четыре месяца ждал. Несколько минут пообщался с Аманом Гумировичем, он подписал моё прошение». Неужели пенсионерам-угольщикам вновь надо добиваться встречи с губернатором?