Официальной датой рождения автомобильного транспорта Кузбасса является 1943 год, но в некоторых городах АТП зародились гораздо раньше, уже в 30-е годы. kuzbass.aif.ru вспоминает, как образовывался общественный транспорт региона в военные годы.
Одно из первых предприятий
В 1924 году начало государственному пассажирскому и коммунальному автотранспорту было положено в Анжеро-Судженске. Этот город стал одним из первых, где возник общественный транспорт региона. По воспоминаниям первого шофёра города Семена Васина, крутившего баранку с 1919 до 1957 года, после отхода колчаковцев в Анжерке осталась трофейная грузовая немецкая машина фирмы «Сельден», старая разбитая колымага с деревянными спицами передних колёс.
Других машин, по словам Васина, не было до 1927 года. Потом он привёз из Москвы один двенадцатиместный автобус «АМО-ф-15» и две грузовые машины марки «Геркулес». Васин был и заведующим гаражом, и старшим шофёром. За 40-е годы документации практически нет. Лишь известно, что с бензином было тяжко. В марте 1945 году весь транспорт мобилизовывался на вывозку хлеба.
После войны с фронта пришли двое военных — Тетов и Бубнов. «Нас стало четыре шофёра на город», — вспоминал Васин.
Испанка в Тяжине
Тяжинское предприятие, тоже одно из старейших в области, организовали в 1938 году для вывозки зерна из колхозов и совхозов на элеваторы, так как конные обозы не справлялись.
Когда в 1941 году пришло указание увеличить штат до 70 человек и готовить водителей на месте, механиком в автоколонну прибыла испанка Елена Педро из Барнаула. И всё начиналось хорошо: строили гараж, мастерские, получили новенькие «ГАЗ-АА», но перед началом войны четыре машины переоборудовали под скорые. Временно их поместили в бокс и опечатали, а когда немцы напали на Союз, технику и вовсе отправили на фронт — там было нужнее.
«Бесперебойно вывозилось зерно, доставлялись различные грузы. На смену ушедшим на фронт пришли их жёны и четырнадцатилетние подростки. В 1942 году работали водителями 18 женщин. Елена Педро стала техническим руководителем. Предприятие работало по законам военного времени. Опоздание, прогулы, невыполнение плана, срывы рейсов, продажа ГСМ считались преступлением, и дело в трёхдневный срок передавалось в суд», — читаем в книге «А дорога серою лентою вьётся».
Готовили шофёров-женщин
Судьбы многих мобилизованных связаны с кузбасской транспортной отраслью. И часто бывшие фронтовики становились теми людьми, которые стояли у её истоков.
Один из таких — уроженец Самарской губернии Фёдор Мордяшов.
Сначала он рыл окопы под Москвой, потом попал во вновь сформированный полк под Старой Русой. «Бомбили нас немецкие самолёты, и из-за неразберихи прямой наводкой по полку била наша же артиллерийская батарея. Нашему взводному оторвало ногу, и мы с товарищами понесли его из этого пекла. Тут ранило и меня самого. Очнулся в госпитале города Иванова. Рана оказалась тяжёлой, плохо заживала. И с первым эшелоном раненых отправили меня в Кемерово», — вспоминает Фёдор Васильевич.
Позже в местной газете ему попалось объявление о наборе на курсы шофёров. Решил, пока подлечивается, освоить новую специальность. Когда у Фёдора получилось стать водителем, закрутилась его дальнейшая жизнь в Кемерове — для фронта требовались шофёры, и Мордяшова привлекли обучать новичков. Жили ученики прямо в учебном бараке на ул. Соцгород, 9 (сейчас это улица Володарского), частично приспособленном под ночлег.
Спали где придётся: на двухъярусных нарах, на столе, на полу. За три месяца изучили теорию по устройству автомобиля, правила уличного движения. А вождения автомобиля не было, потому что автомобилей-то не было.
Когда об этом стало известно обкому КПСС, вышло распоряжение: все организации обязаны были на четыре часа в день направлять все свои автомобили в автошколу для обучения («богатыми» на собственную технику были угольщики, металлурги, химики и некоторые школы, больницы и магазины). Если кто-то нарушал распоряжение, руководитель уходил на фронт. Учились круглосуточно.
Учили и шофёров-женщин. В Кемеровской автобазе, например, работали почти одни женщины. Документов не сохранилось, но Федор Васильевич убеждён, что таких шофёров за годы войны подготовили не меньше тысячи человек.
Семь суток до Новосибирска и обратно
А однажды Мордяшов, сам того не подозревая, поучаствовал в официальном создании Кемеровской области. В 1943 году из обкома пришёл приказ: привезти из Новосибирска ценный груз, документы, весом в 4,5 тонны.
Фёдору Васильевичу срочно выписали водительские права и дали в напарники самого опытного шофёра базы Галю. Собрали совет, как везти. В наличии оставалась полуторатонная машина, трёхтонник давно «воевал» на фронте. Лучшие слесари, сварщики города и за три дня из имеющихся деталей и конструкций собрали машину.
«Дорог тогда не было, тропинки одни. Весь август был дождливым, так что земля вся раскисла. Выехав из Кемерова, мы только до Топок уже раза два застревали в грязи», — вспоминает Фёдор Васильевич.
На третьи сутки добрались к Новосибирску. Ещё полдня объезжали болото. На месте секретарь новосибирского обкома партии пожал шофёрам руки, обстоятельно с ними поговорил и подсказал, как вернуться, чтобы не застрять.
«Документы были запечатаны в брезентовые мешки с сургучными печатями. Лично я все мешки пересчитал и дополнительно закрыл их заготовленным брезентом, чтобы не промокли. Так и поехали. На седьмые сутки горючее стало заканчиваться. Пришлось полуторку брать на буксир. А тут ещё одна беда. Перед посёлком Горняк застряли в болоте. В посёлке оказалась одна машина, и та в плохом состоянии. Что делать? Перегрузили мы в неё документы, добрались до Кемерова. Машина дымит так, что люди шарахаются в сторону да носы затыкают. У цирка милиционер нас остановил, потребовал права, «закомпостировал» их. Повздорили мы немного. Тут машина совсем заглохла. Оставил я Галю документы охранять, а сам к обкому партии, располагался он тогда в небольшом деревянном здании. Выехали мы за документами в понедельник, а назад вернулись только в воскресенье. Очень заждались нас. Ох, и грязнущие мы были! А нас сразу в столовую, лишь белую скатерть со стола сняли, накормили досыта. Сам секретарь обкома распорядился — нам на следующий день отдыхать. И права мне с извинениями вскоре принесли», — снова читаем в книге.
Уже позже выяснилось, что это были документы, подготовленные к образованию Кемеровской области…
Ездили за Героя
Долго жила и живёт до сих пор память людей о войне. В Белове, например, водители решили увековечить имя Героя Советского Союза Вениамина Марковского, который погиб в операции по форсированию Днепра в сентябре 1943 года. Беловчане включили солдата в списочный состав бригады и работали за него, как за живого.
Ежедневно один из членов комсомольско-молодёжной бригады получал путевой лист с красной звездой и полную смену трудился за Марковского. Заработанные деньги бригада перечисляла в Фонд мира. Позже кузбассовцы разыскали и маму Марковского, которая жила в Магнитогорске.
Организовали внутрибригадное соревнование за право поездки к ней. Молодые водители привезли Юлии Александровне подарки, побывали и на могиле героя. А через пять лет, накануне накануне 35-й годовщины со Дня Победы, сама мама Марковского приехала в Белово, откуда её Веня ушел защищать Родину.
«Тридцать два крепких молодых парня бригады, первым в списке которой её Веня, поочередно горячо обняли маму героя», — вспоминал этой событие бригадир Анатолий Шамочкин.
«Шахтёнки сдуваются». Как угольный кризис ударил по горнякам в Кузбассе 
Дело в музее. За что арестовали экс-министра культуры Кузбасса 
10 вышли, пять сидят. Суд смягчил наказания фигурантам дела «Зимней вишни» 
«Я умерла, улыбка до ушей». Сибирячка простила измену и стала мамой в 16 лет 
Движения от давления. Фитнес-тренер Буры развенчала миф гипертоников