Кузбасские мужики настолько суровые, что дерутся за пирожные. Кузбасские женщины настолько отчаянные, что за ревность к Стасу Михайлову могут убить. Кузбасские школьники настолько брутальные, что могут превратить хоккейный матч в ледовое побоище. Это лишь отдельные примеры агрессивного поведения наших земляков, прославившие их в 2013 г. на всю страну. О том, как такими стали кузбассовцы и почему мы так себя ведём, мы спросили культуролога Ирину БАСАЛАЕВУ.
Раскованные, но не наглые
– Психологи Российской академии наук пришли к выводу, что за последние 30 лет россияне стали конфликтнее, злее, наглее. В 2013 г. были нашумевшие случаи в Кузбассе, подтверждающие это утверждение. В Новокузнецке молодой водитель избил другого водителя, старика, за то, что тот «подрезал» его на дороге. В Кемерове появилась «мода» обстреливать маршрутки. Ирина, вы согласны с тем, что в обществе растёт градус агрессии?
– Насколько это исследование отражает реальное положение вещей – ещё вопрос, обобщения в таких масштабах лишены конкретности. В каждом месте нынешней «одной восьмой части суши» свои поведенческие стандарты. То, что нам может показаться «агрессивным» в действиях соседей по стране, для них самих – нормальный стиль, и культурные различия хорошо видны в путешествиях. О кузбассовцах я бы не сказала, что они стали агрессивнее. Они стали другими, потому что меняется стандарт поведения.
Могу поделиться наблюдениями в своём профессиональном поле. Студенты сегодня более раскованные. Им интересно экспериментировать, причём иногда с такими вещами, с которыми моему поколению, выросшему в 80-90-е гг. прошлого века, «играть» просто не пришло бы в голову – рамки задавались жёстче. У сегодняшних молодых нет «священного трепета» перед статусами (возрастным, профессиональным, административным) – они склонны проверять, соответствует ли человек своему статусу. В дискуссии стремятся быть «на равных», хотя реального равенства позиций в большинстве случаев нет в силу их невеликого интеллектуального и жизненного опыта. Границы, в том числе этические, для них менее чётки, и главное – нет страха перед пересечением границ. Это хорошее качество, но оно требует огромной работы, чтобы стать продуктивным, а не уходить в песок спонтанной активности. Того, что молодёжь стала хуже, злее, наглее, я не могу утверждать.
– А как же хамство на дорогах, в магазинах, в транспорте? Это ли не агрессия?
– Я так же возмущена хамством на дорогах, но… В Монголии, например, ездят так, что в страшном сне не приснится, но там у такого поведения другие культурные основания. Важно понимать: наш стиль поведения за рулём соотносится со стилем нашей жизни. Я уже отметила новое «чувство границ» у молодёжи. Эту же тенденцию мы видим на дорогах, в общественных местах.
Тюремное клеймо
– Выезжая в другие регионы страны, мы ощущаем отличия в поведении, в восприятии, даже в речи. Например, мои знакомые, переехавшие в Прокопьевск из Новосибирска, долгое время не могли привыкнуть к кузбасской манере общения – к агрессивным интонациям в речи. У нас даже в бытовых ситуациях говорят «с наездом», хамят. Вы наблюдали подобные различия?
– Мне проще сравнить с жителями Санкт-Петербурга. Его население ещё более подвижное, чем у нас, более «проточное». Но в Питере есть некий фактор, который «форматирует» приезжих, задаёт уместный в этом месте стереотип поведения. Там тоже курят на улицах, но не так хамски, как у нас, когда курящий дымит или плюёт чуть не в лицо прохожему. Нет нашей брутальности и, извините, «гопотечности».
– Ежегодно из колоний области выходят на свободу по 7-9 тыс. человек, из которых около 80% остаются жить здесь. Каждый четвёртый житель Кузбасса старше 14 лет отбывал наказание либо был осуждён. Область занимает первое место в России по количеству рецидивистов, совершивших преступления. Налицо криминализация региона. Как, по вашему мнению, она влияет на поведение жителей?
– Криминализация области началась не сегодня. Изначально население Кузнецкой земли, да и вообще Сибири, формировала штрафная колонизация. В XVIII в. ссылка в Сибирь приобрела массовый характер. В ХХ в. города возникали как поселения при заводах и шахтах либо как ГУЛАГовские пункты, а чаще в сочетании. Для колоний это вообще типично. Классические примеры – Австралия или Канада, исходно обжитые маргиналами из Европы.
Как итог, тюремная стилистика чётко вписана в «генетический код» кузбасского бытия. Прохожу мимо профессионального лицея и вижу девушек, беседующих за сигаретой, но при этом сидящих на корточках! Это же чисто уголовная практика. Уголовщинка у кузбассовца в генах. Эта память подтверждается цифрами статистики, которые вы привели. И при очевидной тенденции оттока населения они наводят на вопрос: а кто будет жить в области через 10-20 лет и какая норма поведения будет преобладать?
Бороться или бежать?
– Эта уголовщинка, видимо, начинает раздражать всё больше людей. Как иначе объяснить отток населения из области: в 2010 г. миграционные показатели ещё были положительными – плюс 500 человек, в последующие годы мы стали терять население, а за 2013 г. количество уехавших превысило количество прибывших на 5,3 тыс. человек. Тенденция пугающая. Кто в итоге останется здесь жить?
– Наш «генетический код» значительно богаче. На протяжении веков Кузнецкая земля была границей. Граница формирует особый стереотип поведения: готовность дать отпор врагу либо покинуть насиженное место, причём (это самое важное!) – без сожаления. «Местные» на границе мобилизованы на битву или бегство.
Вот почему у наших молодых (и не только) чемоданное настроение. Не потому, что им не привита любовь к родине. Наоборот, им с детства внушали: «Кузбасс – край родной». Но дети в сочинениях пишут: «Наш город должен быть промышленным, а я отсюда уеду». Конечно, что ему здесь делать с его желанием стать дизайнером, например? Он не хочет быть работягой, не хочет жить в депрессивном моногороде. «Генетический код» диктует ему: борись, а не можешь – беги. По идее, надо «биться», но нужен административный ресурс, желание власти изменить образ горно-металлургического региона. Этого не видно – посмотрите хотя бы на нашу баннерную рекламу. Однако шахты и заводы появились относительно недавно, наша земля древнее, чем индустриализация…
Что надо менять, точнее, создавать – так это стратегию регионального развития. У нас нет содержательных и действительно антикризисных программ развития, созданных на местном материале, под местные цели и на длительный период. Это лишь одна сторона процесса необходимых изменений – «сверху». Нужны ещё изменения «снизу». Не внезапные, вызванные активностью отдельных общественных деятелей, но системные, меняющие отношение людей к месту их жизни.
Как изменить «граничный» стереотип поведения? Только с помощью образовательных программ и местной идеологии – той же баннерной рекламы, например, но сделанной профессионально и умно. Это поле «длинных» инвестиций, эффект которых бывает виден через десятилетия. Советский образ Кузбасса как «стального сердца Сибири» был результатом как раз такой работы – грамотной, кстати, но регион вырос из этого территориального образа. Показателем успеха станет переход слова «кузбассовцы» из актуальной лексики в устаревшую, а вместе с ним и изменение стереотипов поведения, заданных этим названием.
Кузбасские дальнобойщик, психолог и журналист – об агрессивном вождении 
Новокузнецкие подростки, подвергшиеся насилию, смогут позвонить психологу в любое время 
Как помочь ребенку преодолеть школьные стрессы - советы опытного психолога 
Психолог из Кузбасса – о вандализме, агрессии и потерянном поколении 
Координатор проекта I’m Siberian - о тенденции «валить отсюда» и словах Медведева