Разговоры об отъезде слышатся не только среди выпускников школ и вузов, но и среди состоявшихся горожан с семьей, работой, квартирой – всем багажом, необходимым для того, чтобы «пустить корни». Кто и почему уезжает из «южной столицы»? Кто приезжает взамен? Как будет выглядеть социальная карта города при сохранении нынешних тенденций через 10-20 лет? Эти вопросы мы задали культурологу, преподавателю кафедры истории НФИ КемГУ Ирине БАСАЛАЕВОЙ.
– Новокузнецк – транзитный пункт на пути из населенных пунктов агломерации в Кемерово, Новосибирск, Красноярск и другие крупные города. К нам приезжают хорошие здоровые силы городов юга Кузбасса. Но они уезжают – туда, дальше. Для них Новокузнецк – город-вокзал.
До 93% студентов мечтают уехать
– Город напоминает зал ожидания: люди приезжают и уезжают, никто не задерживается. Основная масса сидит на чемоданах и ждет своего часа. Почему так происходит?
– Желание «свалить отсюда» формируется под влиянием разных причин – личностных, региональных, общероссийских. Начнем с личной мотивации. Я преподаю в филиале КемГУ, несколько лет занимаюсь этим вопросом и наблюдаю отрицательную динамику в отношении к городу. Большинство тех, кто в Новокузнецке учится и живет, намерены отсюда уехать – от 75 до 93% моих студентов. Они получают тут образование, первоначальный опыт работы, а потом им нужно туда, на запад. Рассуждают они примерно так: «Работы нет, грязно, не хочу рожать детей, потому что дышать нечем, а там откроются горизонты, там начнется настоящая жизнь». Многие в итоге оседают в Новокузнецке, но продолжают жить с комплексом неудачника.
Откуда берется такое отношение к городу? Ведь в семье, как правило, этому не учат: родителям все-таки важно держать ребенка в зоне видимости. Они могут отпустить его ради карьеры, однако не культивируют с младенчества идею отъезда. В школе и институте тоже не учат. А в итоге получается, что большинство новокузнецкой молодежи – со сдвинутым «на запад» вектором выстраивания своей жизни.
Можно объяснить это и нашими географическими особенностями: город находится в котловине и в транспортном тупике. «Даже собаки настолько ленивы, что не лают», – так описывали старинный Кузнецк чужие для него люди. Революционеры, кстати. С их нелегкой руки начал формироваться этот штамп «дыры», болота, депрессивного места.
Регион превратился из героического в жертвенный
– По вашим словам получается, что область тоже влияет на желание уехать. Каким образом?
– Изменилось отношение к базовым для Кузбасса угольным и металлургическим профессиям. В советское время существовала стратегия пестования рабочих поселений, возникавших при заводах и шахтах. В перестройку все рухнуло, предоставленными сами себе оказались не только непрофильные творческие профессии, но и рабочие. Шахтеры и металлурги потеряли статус престижных, регионообразующих, торжественно звучащих профессий. Я специально отслеживала публикации 1990-2000-х годов: рабочие встали на один уровень с так называемыми бюджетниками, то есть иерархия советских профессий разрушилась. Когда-то именно рабочие и те, кто сегодня называется «бюджетниками», – врачи, ученые, учителя – были элитой в советской структуре профессий. Сейчас регион по-прежнему формально считается шахтерским. Но ни по финансовому и социальному обеспечению, ни по своему статусу в числе прочих профессий шахтеры и металлурги прежнего уровня не выдерживают. Так же и «бюджетники».
Кузбасс для всей страны – угледобывающий регион. Но если вы посмотрите фотоальбомы о Кузбассе за последние 40 лет, то заметите тенденцию. Раньше и на обложках, и на иллюстрациях внутри альбомов доминировали фотографии рабочего: он весь грязный, в промасленной робе, но радостный, с белозубой улыбкой, в петлице какая-нибудь первомайская гвоздика. Он доволен тем, что перевыполнил план, дал стране миллионную тонну угля, он – герой. То есть создавался образ славного (сегодняшний эквивалент – успешного) рабочего труда. Сейчас же преобладают фотографии памятников погибшим шахтерам или снимки часовен и церквей в их честь. Налицо тенденция создания образа профессии как жертвенной. Вы жертвы этого молоха, вы плата за каждую миллионную тонну угля – это хотят сказать шахтерам?
Промышленному региону нужны рабочие руки. Но поскольку молодежь сегодня воспитывается телевидением и Интернетом, где культивируются отнюдь не рабочие профессии, а топ-менеджеры и госслужащие, то идея трудиться на заводах и шахтах в сознании молодых людей ни на что не ложится. Соответственно, если на юге области вся инфраструктура до сих пор выстроена с прицелом на формирование рабочих масс, если здесь нет крупных крепких вузов и научных школ за исключением технических, нет консерваторий, нет институтов туристического сервиса, киноведения, дизайна и прочих экзотических вещей, то молодежь уезжает отсюда туда, где все это может быть.
– Новокузнецк – не исключение: далеко не каждый город России славится научными школами и насыщенной культурной жизнью. Такие города-вокзалы есть везде?
– На общероссийском уровне, судя по последней переписи, наметилась такая тенденция: за последние восемь лет население в деревнях сократилось в три раза. Если в советское время проблемы нехватки городского населения решались за счет притока из села, то сейчас за городом людей практически не осталось. Тенденция такова: в ближайшие 20 лет из трех малых городов два прекратят существование в силу отсутствия людей, это статистика отечественных экспертов. Между большими и малыми городами будет идти битва за население, причем за молодое и амбициозное. В Кузбассе это уже хорошо заметно по тому факту, что Кемерово догоняет Новокузнецк по числу жителей.
Туризм и вузы не дадут скатиться
– Что нужно городу, чтобы перестать терять «молодых и амбициозных» и не скатиться до рабочего поселка?
– Кемерово привлекает административным ресурсом, разнообразием вузов, развивающейся инфраструктурой. А нам привлекать нечем! Новокузнецку нужны такие решения, которые были бы адекватны вызову времени. Не марганцевые заводики надо строить, а, во-первых, создавать крупный, современный, эффективный туристический узел и, во-вторых, развивать научно-образовательную сферу, причем с ориентацией на решение местных проблем. Прежде всего – проблемы рекультивации нарушенных производственной деятельностью земель. Это два направления, которые помогут сохранить город.
У Новокузнецка сейчас есть великолепный шанс идти дальше – это грядущее 400-летие. Его можно использовать в разных направлениях – финансовом, производственном, образовательном, имиджевом. К сожалению, пока для этого использования ничего не делается или делается так, что горожане этого не видят. Приведу пример: неравнодушное городское сообщество в лице членов объединения «Серебряный ключ» весь 2010 год пыталось сдвинуть с мертвой точки администрацию, чтобы начать «раскрутку» юбилея как фактора развития города, а не просто массового праздника. В результате был создан оргкомитет «Новокузнецк-400» при главе города, который за год своего существования ни разу так и не был собран. Сделали вид, что услышали нас, создали видимость заботы о будущем на бумаге и забыли. Так получается?
У руля должны находиться люди, которые мыслят не годом вперед и не электоральным циклом в пределах собственного избрания на должность, а как минимум на два-три десятилетия, ответственные за ту стратегию, которую предлагают. Надо не свои личные вопросы решать, а заботиться о развитии территории, выращивать преемников, создавать группу единомышленников, контактировать с городским сообществом. В противном случае через пару десятков лет Новокузнецк свернется до Кузнецкстроя – того рабочего поселка при заводе, с которого «южная столица» начинала развиваться в 30-х годах прошлого века, – без университетов, культурных учреждений, с массой «пивточек» и соответствующим населением. И вновь собаки станут настолько ленивыми, что не будут лаять…
Смотрите также:
- Чему здесь научат? Что нужно знать о высшем образовании в Кузбассе →
- Учёный-эколог – о жадном бизнесе и расселении городов →
- Какие перспективы у кузбасских инженеров? →