Нужно было всё больше угля
Кемеровскую область в отдельный регион выделили в самый разгар Великой Отечественной войны – 26 января 1943 г.
В это сложное военное время нужно было всё больше угля. От того, сколько чёрного золота выдадут на-гора шахтёры, зависело развитие металлургии, в том числе и выпуск качественной стали для производства боевой техники, оружия и боеприпасов. Поэтому первому секретарю обкома партии пришлось буквально поднимать новый регион. Первым руководителем области назначили Семёна Задионченко. Он не уроженец Кузбасса, переехал сюда из Москвы.
Сохранились сведения о том, что Семён Борисович постоянно выезжал в города и районы области, лично посещал предприятия и спускался в шахты и, конечно, обязательно встречался и общался с людьми. В архиве сохранились воспоминания о Семёне Задионченко как об очень требовательном и даже жёстком человеке.
Нужно было преодолеть трудности, которые на тот момент были в угольной промышленности, поэтому все силы руководство вновь образованного региона направило на увеличение объёмов добычи угля. Для этого первый секретарь обкома партии велел не отвлекать шахтёров на работы, которые напрямую не связаны с добычей угля, заботиться о здоровье горняков и условиях их жизни, в том числе обеспечить промтоварами и продуктами.
Против мороженых овощей
В архиве сохранились воспоминания второго секретаря Ленинск-Кузнецкого горкома Сергея Курышкина: «Зимой 1944 г. приезжал в наш город секретарь обкома, член ЦК Задионченко Семён Борисович. Побыл в горкоме, кратко расспросил о делах, затем взял меня с собой, и мы поехали первым делом на ведущую шахту – имени Кирова. Зашли в партком.
– Пошли, секретарь, в столовую – посмотрим, как и чем шахтёров кормите…
В столовой полно народу. Увидели начальство:
– Товарищи начальники! Нас тут кормят «свежеморожеными» овощами! Неужели нельзя их уберечь от замораживания?
Задионченко вспылил:
– Найти заместителя заведующего по кадрам и быту!
Этот заместитель быстренько предстал перед секретарём обкома.
– Объясните рабочим, а мы все послушаем: почему овощи, поступающие в столовую, предварительно замораживаются? Как это получается?
Заместитель невнятно бормочет, что в овощехранилище, находящемся от шахты на расстоянии 15 км, все овощи, собственно, свежие, но они замерзают во время перевозки их от хранилища до столовой. Возят их в грузовых машинах и при этом никак не утепляют.
– А можно овощи накрывать одеялами, например, или хотя бы соломой?
– Можно, конечно, только шофера этого не делают…
Семён Борисович в тяжёлом раздумье смотрит на людей, затем выразительно на меня. Я краснею, как кумач: недоглядел, не дошёл… Секретарь обкома резюмирует:
– Если ещё хоть одна жалоба по поводу «свежемороженых» овощей возникнет, вы, вы и вы (пальцем он показывает на заместителя заведующего шахтой, секретаря парткома и на меня) будете строго наказаны!»
Затем Сергей Курышкин продолжает, что по возвращении из шахты первый секретарь обкома сурово внушал подчинённым: «Вы должны быть внимательны к людям. Мы не можем сейчас дать им вволю хлеба и мяса, но уж то, что имеем – это обязаны выдать в надлежащем виде. Что получается: какой-то мерзавец сознательно или неосознанно напакостит, вызывает законное недовольство у сотен рабочих, а мы проходим беззаботно мимо этого?! Видите: наша беспечность может дорого нам обойтись». Я клятвенно заверяю секретаря обкома, что больше такой истории не повторится. Он уехал дальше, в Прокопьевск».
«Крутой человек»
Благодаря документу мы узнаём, как развивались события дальше. Через пять дней Семён Задионченко из Прокопьевска снова заехал на шахту им. Кирова, причём без предупреждения, и сразу направился в столовую с проверкой. Как раз в тот момент, когда во дворе столовой разгружали машину – те самые «свежезамороженные» капусту и картошку. Уже через несколько минут – экстренное заседание бюро горкома. Всем объявили строгий выговор с занесением в учётную карточку. После этого руководство шахты всё-таки дошло до овощехранилища и навело там порядок.
Был и ещё один случай, о котором вспоминал всё тот же Сергей Курышкин. Он связан с нарушением советской законности. После очередного разноса со стороны первого секретаря начали поощрять рабочих коксовых шахт, что и полагалось делать по закону. В частности, начали выдавать холодные завтраки в подземных буфетах (200 г хлеба, 50 г сала и 10 г сахара подземным рабочим, которые добывали коксующиеся угли и выполняли не менее 80% нормы). Шахтёрам, которые полностью выполняли норму, выдавали промтовары.
Вот что писал о первом секретаре бывший заведующий сектором газет и журналов обкома партии: «Семён Борисович по характеру был крутым человеком. Его боялся весь аппарат обкома, тем более в военное время». Как отмечает Светлана Сборщик, личность человека очень помогают раскрыть как раз личные воспоминания и письма. К счастью, в архиве такие документы сохранились.
Какие документы имеют ценность?
Как пояснила Светлана Сборщик, в первую очередь «личные» фонды состоят из материалов из личных архивов людей, которые внесли вклад в развитие области. Это, например, художники, писатели, композиторы и т. д. К примеру, в архиве хранят фонд художника Василия Кравчука. Он объездил практически весь мир. У него есть сборники, в которых запечатлены виды Мексики, Индии и многих других стран. И, конечно, виды Кузбасса. Этот фонд художник постоянно пополняет.
О Кузбассе в словах и фотографиях мы также узнаём из фонда Григория Шалакина. Он много лет работал в ИТАР-ТАСС. В сборниках книг он обобщил то, что писал о нашем регионе, а в сборниках фотографий показал жизнь нашей области. Например, серия фотографий знаменитостей советской эпохи, которые в середине 80-х приезжали в столицу Кузбасса с гастролями. Это актриса Элина Быстрицкая, которая сыграла Аксинью в шолоховском «Тихом Доне»; певица Алла Пугачёва; актёр Александр Абдулов; «заслуженная бабушка Советского Союза» Татьяна Пельтцер и многие другие. Есть в фонде Григоря Шалакина и кузбасские пейзажи.
Хранится в архиве небольшой фонд Сергея Ульяновича Матвеева. Он был начальником котельного цеха Кемеровской ГРЭС. «В этом фонде интересны и ценны фотографии – это групповые снимки сотрудников ГРЭС с подписями имён и должностей каждого», - рассказывает Светлана Степановна.
А в фонде поэта Михаила Небогатова сохранилась переписка с Василием Шукшиным и Александром Твардовским. Сохранились даже конверты с обратным адресом. Письмо от Василия Шукшина датировано 3 августа 1966 г. А переписка с Александром Твардовским – 1955 г. Передали в архив также рукописи поэта Василия Фёдорова. В текстах есть и правки автора. Плюс к фонду – макет глав из поэмы, которая была опубликована в журнале «Огонёк». Этот макет Василию Дмитриевичу прислали на согласование, поэт внёс туда несколько правок.
Фонд первого заместителя министра здравоохранения СССР Геннадия Сергеева состоит из фотоальбома с космодрома «Байконур». Все фотографии подписаны, есть даже автографы космонавтов. Сам Геннадий Васильевич прошёл путь от врача в медицинских учреждениях Кемеровского облздравотдела до первого заместителя министра здравоохранения СССР. Геннадий Сергеев лично оказывал медицинскую помощь пострадавшим в результате крупных катастроф, в том числе при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и землетрясения в Армянской ССР.
Сколько уникальных и ценных документов хранится в личных фондах архива – неизвестно. Их просто уже не считают. Самих же фондов больше 100. «Это бесценные материалы для исследователей. Это история, о которой в учебниках не напишут. Они дополняют официальную информацию частными деталями. Такие фонды нужно сохранять, чтобы картинка была полной», - считает Светлана Сборщик.