Пока в строю. Об истории создания Кемеровского механического завода

Не секрет, что в годы войны все заводы работали на фронт. Но большинство тех заводов уже закрылось или прошло конверсию, а Кемеровский механический завод пока в строю. Об истории оборонного предприятия рассказала Ленина Агеева, смотритель заводского музея.

Ногинские «пластинки»

Олеся Евдокимова, «АиФ-Кузбасс»: Ленина Алексеевна, когда завод перешёл на выпуск военной продукции?

– В ведение народного комиссариата боеприпасов СССР наш завод попал 13 сентября 1941 года. От этого числа был соответствующий приказ. Тогда же стало известно, что в Кемерово эвакуируют Ногинский завод грампластинок, который входил в систему НКБ и кроме пластинок выпускал патроны и снаряды.

Пластинки поехали в Ташкент, а под­разделение, отвечающее за выпуск боеприпасов, и оставшиеся сотрудники прибыли в начале ноября в Кемерово.Люди 22 дня ехали в товарных вагонах, отапливаемых «буржуйкой». Особого тепла печь не давала, но можно было кашу сварить и чай вскипятить. На крыше каждого вагона дежурили зенитчики… Всего к нам было эвакуировано 595 рабочих и 593 единицы техники.

– Как заводчане готовились к встрече?

– Весь август после рабочего дня шли и копали землянки – для гостей. Правда, потом землянки превратились в овоще­хранилище, т. к. всех приезжих разобрали по семьям заводчане. А вот перепрофилировать завод было сложнее, чем решить вопрос с жильём. На установку оборудования дали всего месяц! Разгружали всё под открытым небом, под снегом.

А что такое работать на морозе с металлом? Слёзы на глазах, люди голодные, замёрзшие, металл примерзает к рукам… Но уже в первом квартале 42-го года сдали 44 тыс. гильз для снарядов и самих снарядов – 4400 штук.

Картофельная зарплата

– Кто работал в то время?

– Только в первые месяцы войны на фронт ушло больше 300 человек. Производство осталось обезглавленное, к станкам встали домохозяйки и выпускники училищ, которым не то что сил, даже роста не хватало, чтобы до рукоятки станка дотянуться, – подставляли ящики для снарядов, а чтобы сохранить ноги, обу­вались в матерчатые башмаки с деревянной подошвой. Работали каждый день по 12-14 часов, ночевали здесь же, в цехах.

Само производство было вредное. Допустим, чтобы охладить режущие инструменты, использовали веретённое масло, которое быстро закончилось. На смену пришло антраценовое – хорошее для инструментов, но плохое для людей. Пары этого масла вызывали рвоту, а кожа через несколько дней покрывалась ранками. Пытались защититься фартуками, которые приходили в негодность каждые пять-шесть дней.

– А что ели?

– Чаще всего только один обед в день и был, а чтобы голод не так сильно чувствовался – пели. Споют девчонки пару песен – и за работу! Из еды – картошка из подсобного хозяйства. Во время войны все улицы Кемерова, которые можно было вскопать, были ею засажены.

Ещё девушки ездили по деревням, помогали убирать урожай, а оплату брали продуктами. Потом привозили «овощную» зарплату и делили между всеми. Тогда была потрясающая взаимовыручка.

– Ленина Алексеевна, как заводчане встретили новость о Победе?

– Это была ночная смена и первый день за четыре года, когда завод встал. По радио передали, что кончилась война, и все стали обниматься и целоваться. Тут же откуда-то взялась гармошка.

Потом дождались дневной смены и отправились на городской стадион, на митинг. Это было невероятное облегчение и радость, счастье, что всё – дальше будет только мир.

Смотрите также:

• Сибирь, целина, романтика. Как Кемерово обманул и наградил Анатолия Тё →
• Ложь не примем. Поэт – о войне, Победе, памяти и забвении →
• Телефон разбудил рассказать о Победе →