Машиностроители Кузбасса впервые за Уралом собрали наш отечественный мусоровоз на базе КамАЗа. Кажется, это настоящая победа и над роком, нависшим над отечественной промышленностью, и над обстоятельствами, которые сгущают краски кризиса. Так победа это или нет? И что помешало воплотиться в жизнь другим амбициозным проектам кузбасских машиностроителей? Об этом мы беседуем с главным инженером Кемеровского опытного ремонтно-механического завода Борисом Масалитиным, принимавшим непосредственное участие в машиностроительном прорыве.
– Борис Григорьевич, сегодня, когда только ленивый не клянёт российский автопром, когда мы расстались с мечтой о «Ё-мобиле», вы создаёте некий механизм, который должен работать, продаваться. Откуда взялись силы, идеи, желание вообще что-то делать?
– Мы около десяти лет работаем с московской группой компаний «Экомтех», которая занимается разработкой техники и оборудования для коммунальных служб. Инженеры этой фирмы спроектировали современный мусоровоз и предложили нам совместно реализовать проект. Они – разработчики, мы – производители. Мы получили документацию, изготовили опытную партию – три мусоровоза. Один ходит на испытаниях. Два ещё в работе. Мы за это дело взялись именно потому, что производителей мусоровозов от Урала до Сахалина в нашей стране нет.
– Безусловно, это результат, который говорит сам за себя. Но ведь чуть больше 20 лет назад все наши машиностроительные заводы могли похвастаться такими же успехами. По области выпускали автокраны, погрузчики, асфальтобетонные заводы… Куда это всё делось в один момент? И почему ваше предприятие выжило, выпускает механизмы на уровне европейских?
– У нас кризис тоже был. В 1994 году вот этот завод лежал на боку. До 1994 года КОРМЗ выпускал автобетононасосы (показывает красивую белую модель автомобиля со стрелой и рукавом, по которому прямо в строящийся дом, на нужный этаж должен подаваться бетон). Мы собирали 100 таких машин в год. А министерство распределяло их по всей России, а до развала СССР – по всему Союзу. В 1994 году прошёл кризис по стройиндустрии, и завод пошёл с июля в бессрочный отпуск. Осень мы не работали. Оборудование не консервировали. Денег не было ни на что. Но в конце года пришёл новый собственник. С ним начали работать. Первыми стали заказы на ремонт импортной техники и запчасти для неё, нестандартное оборудование. Дорожный фонд дал заказ на сборку навесного оборудования для дорожных машин, потом мы и сами дорожные машины начали изготавливать.
– Так в чём же отличие вашего завода от остальных? От «Дормаша», «ЮрМаша», КЭМЗа?
– Ни в чём. Разница в людях. В собственниках. Не думаю, что эти заводы подводило качество продукции. Скорее, руководители не справились с какими-то задачами.
Кому продать мечту?
– А помните автомобиль-пикап, который сделали на машиностроительном заводе? Ведь у проекта были те, кто его двигал, были какие-то средства у людей. Они готовы были вложить их в производство. Этот проект показал, что в Кузбассе, на наших заводах можно делать всё. Почему не получилось делать всё?
– Многие вопросы, которые приходится решать на производстве, связаны с деньгами. Работа основана на инвестициях. А инвестиции даёт только банк. И чтобы отдать банку кредит, любой проект, под который он взят, должен попасть точно в яблочко! А если не попадёт, то предприятие станет банкротом. Анжерские коллеги, вероятно, ничего не могли заработать на этой машине, скорее всего, поэтому производство и остановили.
– А мечта у вас есть? Как у инженера…
– Мечтаний, которые были в прошлом, уже нет. Сегодня одна забота – найти и выпустить на рынок то, что будет продаваться, и дать работу и зарплату трём сотням человек. Будет потребность в автобетононасосах – мы их сделаем. Нет проблем. Но производство техники – это колоссальный труд. И это, наверное, и есть мечта. Сделать машину, чтобы она работала, приносила пользу. И конечно эта машина должна быть востребованной на рынке, такой, чтобы её покупали.
– Кто должен покупать? От кого зависит будущее машиностроения?
– От действий правительства. От бюджетных трат, ведь бюджет тратит деньги на коммунальную технику, дорожную. От государства много чего зависит в таких вопросах. Оно должно дать толчок. Когда был кризис, были госсубсидии на покупку отечественной техники и только отечественной. И мы выжили.
– Но есть мнение, что наша отечественная техника плоха, часто ломается…
– Всё зависит от соотношения цена – качество. Если говорить безотносительно, не получается дешёвое качественным т.к. у каждого товара, механизма, продукта должны быть потребительские свойства, которым он должен соответствовать. А производитель, снижая цену, идёт на снижение потребительских свойств своего товара. В магазинах много товаров с одним наименованием, но с разной ценой (колбаса, мясо, спиртные напитки), и каждый покупатель выбирает сам, что ему есть и пить. Продаются дешёвые и дорогие товары, и у каждого есть свой покупатель. Немалую роль здесь играет и человеческий фактор. К импортной дорогой технике отношение у её владельца гораздо лучше, чем к отечественной. Импортную технику эксплуатируют по правилам, а из отечественной иногда выжимают всё, что она может и не может делать.
– В чём же причина этого парадокса?
– Трудно ответить.
Культура производства
– А вы как избавляетесь от этого человеческого фактора?
– Улучшаем культуру производства. Обучаем людей, постоянно работаем с коллективом. Но чтобы культуру производства повышать, надо повышать культуру человека. А культура человека – в ячейках общества, в семье и т.д. В советские времена промышленность старалась догнать Запад (в некоторых областях мы их даже перегнали), а в целом получилось – отстали. Этому есть много причин, но основная в том, что сегодня профессия рабочего, инженера не престижна.
– А у людей есть настроение так работать? Те же мусоровозы с каким настроением делаете?
– Настроение есть. Если производимые мусоровозы будут востребованы на рынке, будут качественными, найдут своего покупателя, это будет означать, что у 300 человек будет постоянная работа и зарплата. Но сегодня отношение к труду всё же изменились, как и всё в этой жизни. Представьте, 1980-й год. Автомобильная авария. Все автолюбители останавливаются и бегут спасать тех, кто попал в беду. Кто-то с аптечкой, кто-то с инструментом, с огнетушителем. Никто не проезжает мимо. Сегодня хорошо, если половина очевидцев не проедет мимо. А кто-то ещё остановится и начнёт снимать на видео. Один-два человека бегут спасать. Почему так происходит? Мир уже перестроился и люди изменились.
Нужен новый сценарий. Бизнес-тренер – о кризисе, деньгах и времени 
Герои на селе. С какими проблемами сталкиваются кузбасские фермеры 
Ольга ИСУПОВА: "Человеку платят столько, сколько он стоит" 
«Хочу зарплату 40 тысяч» Что делать безработным, чтобы не сидеть дома? 
Председатель профсоюза – о низких зарплатах и рабском труде кузбассовцев