«Создавая шахту, мы изменяем природное состояние массива горных пород. В результате возникают условия для техногенной сейсмичности. Задача науки – изучить, почему это происходит и, главное, понять, как минимизировать опасность», – считает Алексей Конторович, руководитель Кемеровского научного центра СО РАН.
Нужды науки
– Пожалуй, ни одну сферу жизни не обошли изменения. Взять хотя бы бесконечные реформы в образовании. Как реформирование науки отразилось на научной деятельности в Кузбассе? Каковы нужды нашей науки?
– Я не уверен, что всегда реформы в области науки и образования достаточно продуманы. Вместе с тем в Кузбассе наука чувствует себя вполне уверенно. В 2007-2008 гг. губернатор чётко обозначил перед Президиумом Сибирского отделения РАН задачу усиления работы академической науки в Кузбассе. Тогда же Президиум создал комиссию по разработке программы подъёма уровня научных исследований в регионе. Работа проведена большая: в Кемерове созданы Институт угля, Институт углехимии и химического материаловедения, филиал Института вычислительных технологий, Аналитический центр коллективного пользования. Для руководства вновь созданными институтами были привлечены известные учёные.
Кузбасс – главная угольная база России, поэтому от угольной науки зависит экономическое развитие не только региона, но и всей страны. С каждым днём усложняются горно-геологические условия, меняется оборудование. Технологии, которые были в Советском Союзе, давно устарели. Нужны новые методы добычи угля и его обогащения. Кроме того, перед наукой стоит задача разработать проекты по повышению производительности труда и повышению безопасности работы в шахтах. Уголь содержит в себе огромные объёмы метана, который, выделяясь при добыче угля и смешиваясь с угольной пылью, становится взрывоопасным. Вместе с тем некоторые страны используют угольный метан в энергетике и углехимии. ОАО «Газпром» начал такие работы в Кузбассе. Институты КемНЦ СО РАН уже работают над технологиями в области эффективной добычи и использования угольного метана.
В горной угольной науке много проблем, которые требуют теоретического исследования на высоком научном уровне. Например, миллионы лет массив горных пород, в котором имеются мощные пласты угля, стоял спокойно. Но пришли люди, создали шахту и через 10-15 лет вынули из него огромные массы породы, изменив природное состояние. В результате – частые землетрясения. И это не только в Кузбассе, это беда вообще всего мира. Это надо изучать. Мы должны понять, как извлечь уголь, чтобы нанести минимальный ущерб природе и обезопасить себя от сейсмической активности. Пришло время подумать и над вопросами восстановления ландшафта, чтобы обеспечить комфортную среду обитания человека в Кузбассе.
Мода на инновации
– Каждый шаг учёного всегда инновация, ведь наука должна порождать новые знания, открывать новые законы природы, создавать новые технологии. В Кузбассе каждый год учёные предлагают много полезных проектов. Есть интересные разработки в области создания новой угольной техники, по совершенствованию подземной, открытой, комбинированной технологий добычи угля, сбора и утилизации шахтного метана и др.
К сожалению, при огромных достижениях в области высшего образования в Кузбассе есть проблемы с подготовкой кадров: пока кемеровские вузы не готовят физиков, химиков, биологов высокого класса, поэтому академическая наука активно взаимодействует с вузами, особенно с КузГТУ и КемГУ. Мы проводим Губернские академические недели, когда ведущие учёные СО РАН приезжают в Кемерово и читают лекции студентам и аспирантам. Мы создаём в вузах совместные кафедры и лаборатории. Например, в этом году будет открыта совместная лаборатория цитологии и генетики СО РАН и КемГУ. Отбираем наиболее перспективных ребят и направляем их для повышения квалификации в Новосибирск и другие научные центры, где есть мощные научные школы.
– Что показывает опыт? Насколько быстро и как часто реализуются проекты? Или они остаются только в голове учёного и на бумаге?
Буду откровенен: спрос на научные результаты в Кузбассе сегодня невелик. Сейчас активно научной деятельностью занимаются технопарки и вузы, у них много идей и реализованных проектов. Но практика показывает, что не все проекты удаётся довести до инновационного результата. Инвесторы боятся вложить деньги в проекты, которые имеют высокие риски или требуют «длинных» денег. А ведь именно такие проекты часто являются наиболее перспективными. Некоторые проекты удаётся реализовать быстро.
А иногда от идеи проекта до его реализации проходят десятилетия. Вот, например, в 1929-1930 гг. академики Архангельский и Губкин предсказали, что в Восточной Сибири есть нефть. А первое небольшое месторождение нефти было открыто только в 1960-м, первое крупное месторождение – только в 1970‑м, а добыча нефти началась лишь в 2008-м. Т. е. к открытию шли 40 лет, а промышленная реализация проекта произошла более чем через 80 лет! За любым по-настоящему полезным открытием стоит огромная, чаще всего многолетняя работа инженеров, учёных, рабочих. Это огромный труд и море ошибок. Открытие не всегда происходит быстро. Всё зависит от того, насколько сложен объект исследования, как сложится ситуация, какова человеческая потребность в нём и, наконец, когда будут деньги. А деньги бывают, к сожалению, не всегда.
Поэтому меня удивляет, когда сегодня некоторые недальновидные люди, часто с высокими должностями и званиями, спрашивают, зачем России идти в Арктику, нам же нефти и газа и так всем хватает. Нужно понимать, что месторождения углеводородов, которые России, всему человечеству будут нужны во второй половине XXI века, начинать искать нужно уже сегодня, технологии их поиска, разведки и разработки создавать уже сегодня. Ведь по дороге нам встретится много сложнейших природно-технологических проблем. Одни из них мы уже знаем, другие возникнут в процессе работы.
Крейг Барретт: «Инвестиции в будущее» 
Что даст нам технопарк? 
Кемеровский профессор рассказал о стремлениях современных учёных