Игорь КОВТУН, заведующий лабораторией археологии Института экологии человека СО РАН, в прошлом — депутат трех созывов областного Совета народных депутатов, доктор исторических наук, автор нескольких научных работ по археологии и этнографии. Он знаком и с историей области и принципами правления, принятыми у нас. Поэтому в преддверии
— За 70 лет Кузбасс пережил много потрясений. Но почему в итоге мы пришли к «угольному» пути развития? Мог быть другой сценарий? У нас ведь были оборонные заводы, машиностроительные, швейные фабрики. Или открытие Михайло Волкова навсегда определило нашу судьбу?
— Михайло Волков — не первым нашел кузнецкий уголь. Мессершмидт открыл уголь в августе 1721 года на Огнедышашей горе под Кузнецком. Специально для национал-патриотов сообщаю: это установил не я, а Михайло Ломоносов. И в дневнике Мессершмидта 28 апреля 1721 года сделана запись о том, что в Томске пленный шведский офицер Ээнберг сообщил ему об угле «между Комарово и деревней Красной» т. е. на Красной горе. Поэтому 28 апреля 1721 года следует считать первым документальным упоминанием о кузнецких углях, т. е. датой их открытия. Волков же обнаружил уголь чуть позже, на Красной горе, в начале сентября этого же года, считая, правда, что нашел серебро, а не каменный уголь.
Во что веруем?
— Многие считают сырьевую направленность экономики проклятьем. Как вы думаете, почему?
— Парадигма развития сырьевой экономики — это тупик, путь в никуда. Экстенсивную сырьевую модель давно нужно менять на высокотехнологичную, но мы движемся в обратном направлении. И дело не в том, опередим мы Китай по уровню добычи или поднимется ли цена на уголь. При отсутствии внедренных углеперерабатывающих технологий рождаются образы экономического абсурда. Например, в Кедровке добывают угли ценнейших марок, но сам коттеджный поселок отапливается природным газом. Это же фантасмагория: топить дома, стоящие на местном твердом углеводородном топливе, таким же углеводородом, только летучим и закачанным невесть откуда, и еще считать это достижением. И мало только брать у природы, надо создавать интеллектуальный продукт. Папуасы тоже торгуют пальмовым лесом, но это такая же примитивная присваивающая, а не производящая экономическая модель.
Но у нас архаично не только общество, которое не стремится создать современные социально-политические институты, но и флагманская часть сырьевого сектора страны тоже. Например, последний нефтеперерабатывающий завод был построен еще при Брежневе, и с тех пор возводят только сборочные цеха иномарок, для которых нет хорошего бензина.
— Вы говорите об архаике сознания. Что это?
— По опросу ВЦИОМа, треть россиян считает, что Солнце вращается вокруг Земли, а люди жили в одну эпоху с динозаврами. При подобной ментальности наши люди и не предъявляют запроса на демократические ценности. Наш народ исторически предпочитает примату институтов примат лидеров. Мы не доверяем политическим партиям, судам и административным органам. Мы веруем в личность, сильного человека.
Что вперед кончится?
— Когда уголь закончится, регион потеряет свои перспективы?
— Закончится он очень нескоро, но перспективы исчезнут гораздо раньше — как только уголь станет востребован меньше, чем продукты его глубокой переработки. Кроме того, до угля могут «закончится» люди. Если будут нарастать экологические проблемы, связанные с этой сферой, будет продолжаться и отток трудоспособного населения. Например, при производстве кокса выделяется канцероген — бензопирен, вызывающий онкологические заболевания. Сегодня он очень серьезно влияет на здоровье граждан. Это открытые данные. Я родом из Кировского района и, можно сказать, с молоком матери впитывал запах этого канцерогена. И это тоже проблема сырьевой экономики. Если и дальше так жить, чемоданные настроения будут усугубляться.
Мы — тыл или авангард?
— Традиционно Сибирь для страны считается спасительницей: надежный тыл, крепкие ребята, работяги, наш регион спас страну. Отчего же уезжают отсюда лучшие?
— Вклад в экономику СССР у Кузбасса был колоссальный — и во время войны, и после, когда восстанавливалось народное хозяйство, мы много значили для страны. Но это был советский период и его экономика. Потом настал момент, когда шахты, казалось, были не нужны стране, их закрывали, и перед регионом маячили неясные перспективы. Вот тогда и нужно было менять сам региональный моноэкономический уклад. Но его реанимировали, мумифицировали и культивировали все последние годы. Это устраивает бенефициариев системы, но чем дальше по этому пути идти, тем хуже. Большинство ведущих стран достигли постиндустриального уровня, а мы возвращаемся в эпоху, когда человек жил только дарами природы.
— А если нам развиваться как аргариям? Или в эпоху индустриализации у жителей Кузбасса выработалась стойкая нелюбовь к земле?
— Люди до сих пор живут и работают на земле, но аграрный Кузбасс — это нереально, мы не Ставрополье и не Кубань. Хотя сами себя многим обеспечиваем. Но у нас узкая зона товарного земледелия. В основном это северо-восток и северо-запад, районы с остепененными ландшафтами: Промышленновский, Гурьевский, Ленинск-Кузнецкий, Топкинский, Мариинский, Чебулинский, Тисульский и Тяжинский районы. В других районах меньше, да и урбанизация вкупе с угольными разрезами объективно вытесняют аграрный сектор.
— У нас регион стал чище, красивее, возводятся дома, новостройки — отмечают одни, а другие говорят — люди продолжают жить в бараках. Идет ли реальное движение вперед?
— Проблема бараков — общероссийская. В стране официально более 200 тысяч домов — аварийные. Это официально, а реально — в полтора-два раза больше. В Кузбассе аварийный фонд тоже большой, поскольку мы гиперурбанизированный промышленный регион. Рабочие поселки возводились вокруг шахт да так и остались. Но бараки — это финансовый вопрос не столько местной, сколько федеральной власти, — так устроена корневая система этой проблемы. Нам ее не решить автономно. Хотя трудно понять: откуда взять федеральные средства, если бюджетные расходы предполагается повышать, а интенсивного развития экономики нет, и цена на нефть бесконечно расти тоже не может.
— А что же за эти 70 лет развития действительно стало положительным достижением для Кузбасса?
— Думаю, наши дети.
Кузбасские археологи ищут остатки тагарской цивилизации 
День металлурга 
В Кемерове открыт экологический корпус Кузбасского технопарка 
Бизнесмены, инвесторы, спонсоры...