Кемерово, 16 мая - АиФ-Кузбасс. На днях бригадир очистного участка шахты «Котинская» Владимир МЕЛЬНИК вернулся из Москвы с этой высокой наградой. О чём он говорил с президентом, как героев принимают в столице? Эти и другие вопросы мы задали нашему земляку.
«До последнего не верил»
– Владимир Иванович, в стране 20 лет не было новых героев труда. И если в решении властей вернуть высокую награду за труд есть и прагматизм (повышение престижа рабочих профессий), то у вас, наверное, ещё не выветрились эмоции. Каковы они? Волнительно быть первым?
– И радостно, и тревожно, и волнительно. Описать свои чувства я не могу, потому что до сих пор мне не верится, что всё это произошло со мной. Ведь совсем не ждал я таких почестей. Причём не ждал до последнего, даже уже по прибытии в Санкт-Петербург я всё ещё сомневался: а точно ли мне звание дадут? Не ошиблись? Конечно, отправляя меня в Москву, мне на работе объяснили, зачем и куда я еду, но всё-таки волнение взяло своё: начал в голове разные мысли прокручивать. Осознал реальное положение вещей только тогда, когда привезли нас в Константиновский дворец и президент начал вручать награды. Если признаться честно, то я и не знал, что звание это недавно возродили. Я телевизор давно уже не смотрю, мне и некогда.
| Шахта манить должна. Фото: www.russianlook.com |
– С президентом лично виделись впервые?
– Впервые видел Владимира Путина я в 2007 году, он тогда будучи премьер-министром приезжал в Новокузнецк и общался с нами, горняками. Я ему, помню, вопрос задал, каким он видит дальнейшее развитие угольной отрасли. Он ответил, что угольная промышленность будет развиваться за счёт высокотехничного оборудования и безопасности труда. А в этот раз мне, к сожалению, с ним поговорить не удалось. Подошёл, правда, к нему, попросил сфотографироваться с нашей кузбасской делегацией. Он с лёгкостью согласился.
– Достопримечательности столичные оценить удалось?
– В Москве успел побывать только на Красной площади, мы ведь в столице всего лишь проездом были, а вот в Санкт-Петербурге, который, к слову, мне очень понравился, посетил несколько исторических мест: Эрмитаж и Петропавловскую крепость. Впечатления от этих экскурсий, как впрочем, и от всей поездки, самые наилучшие. Позаботились о нас достойно: жили в лучших номерах, занималась нами федеральная служба обеспечения.
Однако, несмотря на гостеприимство, на все красоты северной столицы России, свой родной Кузбасс я всё же больше люблю. Считаю себя настоящим сибиряком, истинным кузбассовцем. Уверен, что у нас в Кузбассе народ особый. Мы по-своему смотрим на многие вещи, живём иначе. Свой отпечаток у нас есть.
Из шахтёров – в депутаты
– Слышала, что вы намерены стать депутатом областного Совета. Для чего вам это?
– Сейчас я депутат от горсовета Киселёвска. А вот предложение стать депутатом облсовета мне поступило от Амана Тулеева. Я ему отказать не могу, уж очень уважаю его. Насколько мне известно, депутатская деятельность предполагает совмещение с основной работой, поэтому шахту мне бросать не придётся.
– А вам никогда не хотелось быть похожим на героев социалистического труда? Работая в шахте, вы хотели получить за свои успехи что-то кроме зарплаты? Такое высокое звание, например?
– Как говорится, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Стремление у человека должно быть всегда. Смотрел, конечно, на своих земляков, имеющих звание «Герой Социалистического Труда», на киселевчанина Ивана Липова, на карагайлинца Виктора Полуэктова, думал о том, какие они всё-таки неординарные люди, как много сделали для страны. Зависти не было, но вот похожим на них быть хотелось. Для меня они – настоящие герои.
– Как вы думаете, кого можно награждать званием «Герой труда»?
– Награждать надо, конечно, не только шахтёров и заводчан. Все, кто делает свою работу с душой и с самоотдачей, достойны награды. Она ведь может послужить и стимулом для достижения высоких результатов. Звание – это ведь не только почести, но и ответственность. Я вот, к примеру, понимаю, что теперь на меня, на мою бригаду будет больше людей внимание обращать. Мне теперь нельзя подвести тех, кто за меня переживал, кто моему успеху радовался.
Журналистов, кстати, тоже, считаю, нужно награждать (смеётся). Это тоже профессия не из лёгких. Я думаю, что я не последний кузбассовец, который из рук президента эту награду получил. У нас в регионе кроется большой потенциал.
– Вы говорили, что заслуга в получении звания не только ваша, но и всей бригады, всех горняков. А что заставляло бригаду так усердно трудиться? Ведь почестей и внимания никто не обещал авансом, а в обществе растёт уверенность, что физический труд – удел тех, кто не имеет возможности выучиться, уехать, выбиться в люди.
– Заставляло то, что бригада хотела заработать деньги, повысить благосостояние. Все мы ходим на работу ради одного – зарабатывать, и это ни для кого не секрет, и ничего такого здесь нет. Есть, конечно, среди прочего и патриотизм, мысли о том, что своим трудом поднимаешь экономику своего региона, своей страны. Но в первую очередь каждый думает о своей семье, о детях. Поэтому чаще всего мотивация у работников одна – заработать и принести в семью больше денег. Плюс огромную роль в рекордах играет оснащение. Техника у нас сейчас хорошая, самый мощный в мире комбайн есть, это всё, безусловно, помогает. Ещё один «рекордный» фактор назову, и поймёт меня только тот, кто сам под землёй бывал, – чисто шахтёрский интерес, азарт. У шахтёров, когда они видят результат своего труда – уголь, поднимающийся на-гора, глаза начинают гореть. Им хочется добывать ещё и ещё. И пресловутая шахтёрская романтика на самом деле существует. Я часто вспоминаю, что когда пришёл работать на шахту, то думал, что надолго здесь не задержусь: заработаю подземную профессию, столь почётную в то время, и уйду. Но опытные горняки, проработавшие под землёй не один десяток лет, сразу сказали мне, что шахта затягивает и просто так с ней потом и не распрощаешься. Так и вышло. Не могу даже представить сейчас, что когда-нибудь не выйду на работу, не спущусь под землю. Но молодёжи, когда они спрашивают у меня совет, идти или нет на шахту, я всегда отвечаю: «Слушай своё сердце». В шахту ведь манить должно. Насильно там находиться никто не сможет. Знаю массу случаев, когда люди после одного-двух спусков под землю рассчитывались. А бывает и, наоборот, переживёт человек опасность, болезнь и снова в шахту идёт, не может без неё. А чтобы в жизни был успех, надо любить своё дело и всё. Тогда и не важно, кто ты – шахтёр, фрезеровщик или учитель.
Смотрите также:
- Кузбасская шахта стала общим местом работы для отца и сыновей →
- Профессия, пережившая революцию, продолжает жить →
- Рабочий стаж - дольше жизни →