Фронтовой дневник. «Сначала казалось, что война не может быть долгой...»

«Практически в каждой семье события Великой Отечественной войны оставили тяжёлый след, в каждой семье есть герои, которые достойны святой памяти и должны остаться в летописи. Во многих семьях сохранились письма, открытки, документы, фотографии фронтовиков. При помощи этих документов каждая семья может рассказать свою уникальную историю трагических событий. Именно эти письма, написанные много лет назад, сегодня звучат в знак благодарности и памяти о тех, кто внёс неоценимый вклад в приближение Победы.

В 2012 году Государственный архив Кемеровской области выпустил сборник «Непридуманные рассказы о войне», куда вошли неофициальные документы, прямые свидетели тех исторических событий – фронтовые письма, фотографии, почтовые карточки кузбассовцев-участников Великой Отечественной войны. Фронтовые письма, которые и стали основой для сборника, бережно сохранили и безвозмездно передали в архив родственники участников Великой Отечественной войны», – говорит Татьяна Болбеко, заведующая отделом информации Государственного архива Кемеровской области. Сегодня мы прочитаем, о чём писали наши земляки с фронта в первые дни войны.

Куда отправлялся военный металлолом?

Ответ в нашем материале

Финский климат напоминает мне Сибирь

Юрий Никитин, 11 марта 1940 года: «Мне редко удаётся писать, что происходит тут, потому что нет физической возможности писать – ни одной свободной минуты. Сейчас я – красноармеец, побывавший в изрядном количестве боев. Пишу, и всё время голову сверлит мысль, не случилось ли чего дома. Я столько времени не получаю из дома известий, боюсь, родители не получили мою последнюю открытку и не знают моего адреса. Надеюсь, что дома всё благополучно. Я нахожусь под Выборгом и пишу под рёв орудий и трескотню пулемётов. Орудия так грохочут, что домик содрогается как карточный. Но ко всему этому я так привык, что просто не замечаю этого.

Да, чтобы не забыть: в одном из последних писем мама просила текст песни «Катюша». Надо написать его сюда. Уходя, финны сжигают почти везде жилые дома и помещения, так что остаются одни трубы и дымящиеся головешки. Ночевать часто приходится на чистом воздухе, но ничего, кончится война – обогреемся! Климат здесь, в Финляндии, суровый, напоминает наш сибирский климат. Рельеф очень разнообразный – овраги, озёра, которые скоро начнут подтаивать. Очень интересно узнать, как сейчас течёт кемеровская жизнь. Давно я ничего о ней не знаю».

Когда вспоминаю о Мариинске, пишу ерундовые стихи

В. Суров, 7 июля 1941 года: «Нахожусь в учебном лагере. Тут много курсантов из Москвы и Московской области, инженеров и студентов старших курсов. Мы купаемся, загораем, но и занимаемся тоже очень крепко. За полмесяца, что я пробыл здесь, я узнал в три раза больше, чем за восемь месяцев в полку. Поднимают нас в 6 часов: зарядка, купание, два часа занятий, завтрак, шесть часов занятий, купание, обед. После обеда до вечера свободное время – готовим уроки, читаем и т. д. Я очень рад, что здесь есть время для чтения, я уже прочитал несколько книг, пробовал рисовать. Против гражданских мы уже хорошо знакомы с артиллерией. К весне нас обязательно выпустят, конечно, сразу на фронт – добивать фашистов. Поедем в Берлин, Париж и т. д. Настроение у нас бодрое, занятия очень интересные. Но, как ни говори, очень хочется повидаться с мамой, а как только посмотришь на это озеро, сразу тянет в Мариинск на охоту, на Кедровое, но, конечно, ничего не поделаешь. Лес здесь очень красивый: клёны, дубы, ивы – таких в Сибири нет».

9 июля 1941 г. «Скоро нам выдадут деньги, 70 рублей. Я и не знаю, куда их деть, думаю подкопить, а там купить что-нибудь хорошее. Вот из денег, которые мне дали в Мариинске, 17 руб. истратил на автоматическую ручку, которой и пишу. Ручка хорошая, с ней очень удобно. Кормить стали ещё лучше, мы ежедневно едим сливочное масло, рис, компот, щи и кисель! Иногда пекут оладьи. Также есть у нас курсантский ларёк, там всё что угодно из продуктов. Но там никто ничего не покупает, т. к. мы всем нужным обеспечены. Часто вспоминаю о Мариинске. Иногда пишу ерундовые стихи».

29 июля 1941 г. «Может быть, отсутствие близкого друга или что-нибудь другое побудило во мне стремление к поэзии. Стал писать. В общем, это всё ерунда».

«Дневник» подготовлен по материалам Государственного архива Кемеровской области.