Сила для борьбы. Советы психолога о поддержке и внутренних ресурсах

В регионе за 2020 год рак был диагностирован у 11 тыс. 294 человек. О том, как принять болезнь и как вести себя близким, корреспондент «АиФ в Кузбассе» поговорил с психологом, руководителем телефона доверия в Кемерове Ольгой Рублёвой.

Поиск рационального

Наталья Исаева, «АиФ в Кузбассе»: Ольга Петровна, хоть врачи и говорят, что рак – это не приговор, но часто больные с этим согласиться не могут. Обращаются ли к вам онкологические пациенты? Что их тревожит больше всего?

Ольга Рублёва: Чаще всего люди обращаются на телефон доверия в ситуациях, когда испытали первый шок от сообщения о собственном тяжёлом диагнозе или диагнозе близкого. А также в тех случаях, когда требуется психологическая поддержка по ходу прохождения лечения. Тогда мы выступаем своего рода «сопровождением». За время моей работы ни разу не поступало жалоб на непрофессиональное или бездушное отношение медиков, никто не жалуется на нехватку денег на лечение. Как правило, тяжело переноситься давление именно самого диагноза. Долгое время нам звонила женщина. Вместе с мужем и двумя детьми она возвращалась из поездки и попала в аварию. Вся семья, кроме неё, погибла. Изначально её обращение было связано с проблемой утраты близких, было давящее чувство вины перед ними. После длительной работы психологов нашей службы, к абонентке вновь начал возвращаться интерес к жизни.

Но на фоне семейной трагедии у неё развилась опухоль мозга. Она начала лечение в Новокузнецке, затем ей предложили обратиться в областной центр. В Кемерове через некоторое время сказали, что не могут больше ничем ей помочь. Тоже самое со временем произошло в Новосибирске и Москве. В конечном итоге посоветовали клинику в Израиле, но там лечение стоило немалых денег. При этом, пока могла, она работала на трёх работах, ведь нужны были деньги сначала на дорогу и личные расходы во время прохождения лечения, а затем и на оплату самого лечения. Родственников не было, поскольку воспитывалась она в детском доме, а семья мужа её не приняла. Друзья были, но интуитивно женщина понимала, что нельзя перекладывать на них свои проблемы. Фактически осталась одна в своём замкнутом пространстве. Всё это время она звонила на телефон доверия. Даже не столько с целью получить поддержку (которая, несомненно, была ей крайне необходима), сколько потому, что перед очередным курсом химиотерапии у неё всегда случалась паническая атака – неконтролируемый страх, что от неё вновь могут «отказаться». Наш телефон был единственным, с кем она могла поделиться своими реальными чувствами, переживаниями и страхами. Потому что «невидимому» консультанту на том конце трубки можно было сказать то, чего нельзя сказать другим. Мы работали со страхами, искали ресурсы, чтобы дальше продолжать бороться за жизнь.

– Как и где же найти эти ресурсы?

– Часто, узнав о диагнозе, человек испытывает отчаяние и безнадёжность, перестаёт видеть перспективы дальнейшей жизни. Основная наша работа направлена на то, чтобы стабилизировать состояние абонента. Тогда на смену эмоциям приходит рациональное восприятие ситуации. Да, нужно дать возможность выразить особо острые чувства, дать поплакать, высказаться. Болезнь нужно принять, адаптироваться к ней и понять, насколько близок конец, да и близок ли он вообще. Ведь иногда мы субъективно его воспринимаем. Медицина сейчас серьёзно продвинулась вперёд и многие онкологические диагнозы, если они вовремя поставлены, позволяют достичь ремиссии и дают возможность человеку дожить до глубокой старости.

Если есть симптомы, может быть уже поздно. Онколог - о страшной болезни Подробнее

В подобных ситуациях очень часто абоненты высказывают суицидальные мысли. Тогда работать особенно тяжело. Т.к. человек не видит смысла в продолжении жизни и очень сложно найти те внутренние ресурсы, которые могут удержать его от опрометчивого поступка. Нет какого-то единого алгоритма консультирования таких абонентов, работа ведётся с каждым индивидуально. Если, например, больной живёт с семьёй, то в качестве такого ресурса могут выступать близкие ему люди. Можно предложить представить, как они будут чувствовать себя после такого его ухода. Говорим о том, что на него смотрят дети и внуки, и своим сегодняшним поведением он создаёт стиль дальнейшей жизни для них. Поэтому он должен своим примером показать, как можно достойно пройти через испытание, которое преподнесла ему жизнь. Ведь глядя на это, у них будет формироваться стереотип поведения в сложных жизненных ситуациях.

Если человек одинок, то в качестве варианта в своей работе, психолог может использовать обращение к умершим родственникам абонента, как к ресурсу. Для этого задаются простые вопросы для размышления: «Хотели бы ваши близкие, чтобы вы так закончили свою жизнь?», «Что бы они вам сказали?», «Одобрили бы они ваш поступок?»  и т.д.

Есть же случаи, когда и на последней стадии рака пациент шёл на поправку. Например, известная автор детективов Дарья Донцова. Мы на самом деле не знаем, как и когда закончится наша жизнь. Можно привести пример австрийского психотерапевта Франкла. Во времена второй мировой войны он, будучи евреем, оказался в концлагере. В одной из своих книг описывал, как готовился к смерти. Раз в неделю приходил эшелон и к его приходу людей партиями пропускали через газовую камеру. И вот в следующей партии должен был пройти через это он. Осталось несколько дней и было ясно, что жизнь заканчивается и ничего не сможет изменить ситуацию. И вдруг по каким-то обстоятельствам приезд эшелона откладывается на неделю. Потом ещё на неделю. А потом пришли советские войска и освободили концлагерь. Человек уже видел конец, считал его неизбежным, но остался жив и прожил ещё много лет. Основным его девизом стали слова: «Нужно жить, пока не пришел твой эшелон!» Тоже самое и в случае с тяжёлой болезнью. Вопрос не в том, сколько нам осталось, а в том – как мы пройдём этот путь. И основная задача близких – помочь сделать это достойно.

Вспомнить что-то хорошее

– Как быть родственникам больного? О чём с ним говорить, как самому не падать духом и в чём заключается поддержка?

– Больному крайне важно чувствовать плечо близкого человека. Мы очень часто, когда видим, что родственники умирают, стараемся с ними быть оптимистичными, избегать в разговоре темы смерти. Но иногда самому пациенту необходимо поговорить об этом. Поэтому если умирающий хочет, не надо его останавливать. Нужно дать возможность ему высказаться и выразить собственные чувства. Поддержкой для больного могут служить «тёплые» воспоминания о прошлом. Начать разговор можно ведь по-разному. Например, в контексте вспомнить кого-то, кто был дорог, какую-то ситуацию. Возможно, приятную или смешную. Человек вольно-невольно переключается от негативных мыслей, получает положительный заряд, а с ним и дополнительную энергию для борьбы с недугом.

Наследственность или выбор? Что нужно, чтобы быть счастливым Подробнее

Конечно, самим близким тоже непросто. Звонила женщина, у которой болел муж, фактически – умирал тяжело и долго. Дети уже взрослые и, в силу гнетущей атмосферы и бессилия, редко навещали родителей. Весь груз лёг на плечи жены. Она говорила, что не знает где брать силы, чтобы общаться с супругом. В такой ситуации мы работаем с чувствами и переживаниями именно того человека, который к нам обратился.

– Недавно от 30-летней знакомой, у которой ещё нет детей, услышала фразу: «Как рожать, когда вокруг столько больных детей?» Как побороть страх того, что ребёнок может заболеть и ты не сможешь его спасти?

– Как правило, подобное восприятие жизни характерно для тревожно-мнительных людей. Такие звонки поступают к нам достаточно часто. Их количество особенно увеличилось в прошлом году, когда началась пандемия. Обращаются с паническими атаками, страхом за своё здоровье, за здоровье близких. Особая категория – одинокие пожилые люди. Самый распространённый их страх состоит в том, что они умрут в одиночестве и их долго не смогут обнаружить.

В своей работе всегда используем принцип: работать только с тем, что нам заявляет позвонивший. Ведь одно дело – наш взгляд на то, что происходит с человеком, а другое – как эти обстоятельства воспринимает наш абонент, какие чувства при этом переживает. Мы не можем навязывать ему своё мнение, даже если понимаем, что в каких-то ситуациях он поступает нерационально. Человек это должен понять сам. Наша задача – помочь ему это сделать.