«У нас была надежда». Взлёты и падения металлургии

Чуть больше 31 000 металлургов на сегодняшний день осталось в отрасли, берущей начало от кузнецов и давшей название региону. И число это сокращается: за последние десять лет – на 21%. О расцвете отрасли, её деградации и надежде на новый толчок рассказал корреспонденту «АиФ в Кузбассе» почётный металлург России Леонид Калинин.

«Кругом пирамиды и бараки»

Анна Иванова, «АиФ в Кузбассе»: За пять лет численность молодых людей в Кузбассе сократилась почти на 18%. А в середине прошлого века молодёжь ехала сюда железнодорожными составами – строить и поднимать металлургические гиганты. На той волне прибыли в Сталинск (ныне – Новокузнецк) и вы. Леонид Дмитриевич, почему после военной службы в Москве вас привлекла не столица, а город в далёкой Сибири?

Леонид Калинин

Леонид Калинин: Про Сталинск я узнал из газеты: маленькая область в центре Советского Союза, столько строек. Сейчас кто-то пошлёт ребёнка в Ангарск, Сталинск или в ещё какую-нибудь глухомань? Да боже упаси! А мы ехали, знали, что без крыши над головой нас не оставят. Свои переживания я записал на станции в блокноте, до сих пор храню: «Куда я еду? В неизвестность. Здесь у меня было много друзей, но я молодой, ещё найду новые контакты». В поезде познакомился с парнем, который ехал в отпуск, я у него две недели прожил.

Потом, когда устроился на шахту, поселился в общежитии. Женился – мне дали комнату в коммунальной квартире. Через три года отдельную квартиру дали, и пошло-поехало. У нас была надежда, поэтому не боялись ехать сюда. Знали, что будет работа. А значит можно и жениться, и детей заводить.

Вся правда о Кузнецкстрое. Как жили рабочие кузбасской «стройки века» Подробнее

- Ваши представления о городе из газет совпали с реальностью?

- Поразили какие-то пирамиды Хеопса. Я позже узнал, что это терриконики шахт. И бараки, бараки, бараки кругом. По Энтузиастов и по Металлургов кое-где были капитальные дома. Люди жили неброско, бедновато, но видели, что всё это строится для них, для детей и внуков. И построили такой город-красавец! Все ехали сюда с надеждой, и всё это осуществилось.

Сейчас тоже город строится. Но нет главного, что притягивало бы сюда молодёжь, – работы. В советские годы мы выплавляли 12,5 млн тонн стали в год, сейчас всего 6 млн тонн. Нет ни одной шахты, нет первой очереди алюминиевого завода, комбината нет, от него только цех по изготовлению рельс остался. А это всё деньги были, которые шли на развитие Новокузнецка! Надо вернуть городу звание экономической столицы.

- Металлурги сегодня неплохо зарабатывают: по данным Кемеровостата, около 47 тыс. руб., что на 23% выше средней зарплаты по региону. А как жили раньше? Престижно было попасть в профессию, устроиться на комбинат?

- У нас раньше такие счастливые пары были: он вальцовщиком работает, она машинистом крана. Два металлурга в семье – да, это зажиточные люди по тем меркам. Никаких забот не знали – ни со школой, ни с детсадом. А сейчас школу на Запсибе строят уже восемь лет. Я у архитектора Журавкова спросил как-то, они строили по две-три школы в год. А сейчас - десятилетиями…

Металлургия в наших краях испокон веков была на первом плане. Тут ещё при царе Горохе строились железоделательные заводы. В советское время металлургия стала базовой отраслью, и государство уделяло внимание социальным вопросам. Для нас в окрестностях Новокузнецка, в Костёнково, например, работали детские лагеря, дома отдыха. На курорты насильно отправляли. Говорили: если не поедешь, не станут больничный оплачивать. Ежегодно ездил то в Ессентуки, то в Сочи. Работа у металлургов тяжёлая, конвейерная, с горячим металлом, поэтому об отдыхе и здоровье рабочих заботились серьёзно.

- Но сейчас-то легче работается металлургам?

- Конечно, условия труда здорово изменились. Помню, как меня впервые привели на рельсобалку: две клети, динамика такая – грандиозное впечатление! Брали туда только крепких парней, потому что, хоть процессы были механизированы, но приходилось многое делать вручную. Я хоть и щупленький был, но взяли меня - спортом занимался. А сейчас всё на автоматике. Знакомый рассказывал: сколько запрограммировано, столько профиля и катают, всё автоматически включается, к этой технике уже с ломом не подойдёшь.

Чужие машины

- Сегодня у всех на слуху чемпионаты молодых рабочих WorldSkills. А у вас какие соревнования и уроки профессионализма были?

- Мы на месяц менялись бригадами. Этот обмен опытом имел огромнейшую роль. В каждой бригаде была своя изюминка. Допустим, я изучил у себя, как сэкономить время, и в новый коллектив этот опыт приносил. А у них брал что-то другое. Самое главное - самому стремиться.

Парни из ПТУ приходили на практику. По ним сразу видно, будет толк или нет. Один всё время спрашивает, допытывается, значит, впитывает знания. А другой сидит смену на скамейке. Научил его делать метёлки, чтобы пыль убирать. Так даже эту элементарную работу он только из-под палки выполнял. Естественный отбор прошёл - лентяи ушли. В нашей работе важно понимание ответственности, что это нужно. Например, сила звука в цехе до 120 децибел, и в этой какофонии я должен распознать, где что неправильно настроено. Это приходит со временем, с опытом.

- О потере каких трудовых завоеваний вы сожалеете больше всего?

- СССР занимал первое место в мире по выплавке стали, проката. Мы строили заводы в десятках стран мира. Это было нашей гордостью. Я тоже был в загранкомандировке в Болгарии. Помню, как рабочий с Магнитки восхищался: «Вот бы у нас такой завод построили!» Потому что это были предприятия современные, по последнему слову техники. Сейчас в других государствах строим разве что атомные электростанции, и то единично.

Самый большой машиностроительный комплекс был у нас в стране. Машиностроительные заводы работали на металлургию, ведь здесь нужны были не только станки, но и прокатные клети, доменные печи и прочее. Сейчас, слышал, идёт демонтаж последнего машиностроительного завода в Орске, а ведь это был самый современный завод на Урале.

В моей родной рельсобалке провели модернизацию, даже не строительство. Свезли оборудование из Китая, Италии, Франции, Канады, Чехии, Австрии. Ничего нашего! Когда после войны строили ЗСМК, тоже привозили оборудование из-за рубежа, но его наши машиностроители полностью модернизировали, с 600 тыс. тонн стало выдавать 1,5 млн тонн продукции. Сегодня без машиностроительного комплекса мы деградируем. Его развитие поднимет металлургию. Считаю, это возможно, только если государство вмешается.

- Что рассказывают вам работающие металлурги: с какими проблемами они сегодня сталкиваются на производстве?

- Раньше у нас был госплан, мы выпускали до 60-ти видов рельсобалочной продукции. Все думают, что легко поменять один вид на другой: кнопку нажал – и вместо трамвайных рельсов пошли железнодорожные. А прокатать один профиль, потом подготовить оборудование к другому виду продукции – это адский труд. У нас заказы на один вид были по 1,5-3 тыс. тонн, а сейчас – по 150 - 200 тонн. Это смех! Крупного строительства нет, крупных заказов нет. Себестоимость таких мелких партий настолько невыгодная, что овчинка выделки не стоит. В наше время были межобластные, межреспубликанские конторы, которые собирали все заказы, и мы производили большие партии. Или, скажем, маленькие профили делали с запасом, они на базе хранились, их по потребности забирали. А сейчас все хозяева, им надо сразу деньги. Рассуждают так: чего это будет мёртвым грузом на базе лежать.

Почему КМК не выстоял? 85 лет славной истории металлургии Подробнее

Машиностроительные заводы работали на металлургию, ведь нужны были не только станки, но и прокатные клети, доменные печи и прочее. Сейчас идёт демонтаж последнего машиностроительного завода в Орске, а ведь это был самый современный завод на Урале.

Надежда на БАМ

- Что, по вашему мнению, может стать толчком для возрождения кузнецкой металлургии?

- На днях наш президент Владимир Путин поздравлял строителей Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ) с 45-летием начала этого грандиозного проекта. В 1970-80-х годах металлургические комбинаты Новокузнецка выпускали продукцию для БАМа, я сам там был в 1984 г. в командировке, участвовал в укладке золотого звена. Полностью верхняя часть железнодорожного полотна – наша, КМКовская. Мы вкладывали душу в это строительство. И 20 с лишним лет была тяжесть на душе от того, что травили БАМ, говорили, он не нужен. А ведь это живая артерия. Нельзя жить на старом, ведь время проходит, здесь уже ресурсы вырабатываются, а там несметные природные богатства, месторождения полезных ископаемых. Президент сказал, что планируется модернизация БАМа. Если так произойдёт, то будет невероятный толчок, и в первую очередь для нашей металлургии.