О проблемах инвалидов новокузнечанка Татьяна Пестова знает не понаслышке. Два года назад ее сын Константин, неудачно нырнув, сломал позвоночник в шейном отделе.
Недавно Косте сняли первую группу инвалидности. Когда-то один "добрый" доктор в санпропускнике, куда парнишку привезли сразу после травмы, сказал: "Если выживет, все равно ходить не сможет". Однако через три месяца Костя из больницы шел своими ногами, хоть и опираясь на маму. Останавливаться на достигнутом Татьяна Геннадьевна и ее сын не собираются. За два года жизни после травмы у Пестовых сложилось новое видение разрешения ряда сложных вопросов, связанных с социальной реабилитацией людей с ограниченными возможностями. Обо всем этом мы попросили Татьяну Геннадьевну нам рассказать.
Каждый шаг - шок
- С чем вы прежде всего столкнулись после того, как произошло несчастье?
- Когда все это случилось, было просто страшно. Нам очень повезло. Косте буквально в первые часы после травмы сделали операцию и вставили железо. Пришлось многому учиться. Есть масса тонкостей: как надо переворачивать лежачего больного, чтобы не образовывалось пролежней, как перекладывать с кровати на каталку и обратно и много всего такого, о чем в обычной жизни даже не задумываешься. К сожалению, людей, ухаживающих за своими близкими, этому никто не учит. Где-то совет даст медсестра, где-то тот, кто сам оказался в подобном положении. А ведь для реабилитации таких тяжелых пациентов важна каждая мелочь. Медперсонал выполняет только медицинские процедуры, а все остальное - это уход.
Второй шок я испытала, когда из нейрохирургии мы переехали в реабилитационный центр. В больнице мы были одни "ныряльщики", мне не с кем было нас сравнивать. И только в центре я осознала, что могло нас ожидать, если бы операция была проведена хотя бы на день или два позднее или если бы мы поленились что-то делать из реабилитационных упражнений.
После того как нас в первый раз выписали из центра (реабилитация проходит курсами), я ощутила третий шок. Я впервые в жизни взглянула на мир глазами инвалида и поняла, насколько общество ограничивает их возможности.
- Что вы имеете в виду? Отсутствие пандусов?
- Да, в первую очередь это. Я автоматически начала отмечать, что сюда инвалидам вход закрыт, что сюда в одиночку коляску не закатить... Ребята очень активные, но в нашем городе кроме одного торгово-развлекательного центра, где в кафе можно подняться на лифте, я не смогла найти ни одного заведения, где бы можно было отдохнуть инвалидам. Колясочникам невозможно перейти дорогу по подземному переходу, зайти в аптеку и пр.
Люди из параллельного мира
- Насколько инвалиды сами готовы к общению со здоровыми людьми? У них нет комплексов?
- Комплексы есть у нас. Когда я впервые оказалась в центре реабилитации инвалидов, то кидалась помогать каждому, если видела у них затруднения, при этом ощущала какое-то чувство вины, что я здоровая, а они такие. Потом оказалось, что я попала в иной мир. Здесь свои шутки, порой на грани черного юмора, свои рамки приличий (например, в прежней жизни вряд ли мужчина позволил бы чужой женщине помочь расправить запутавшиеся штаны). При этом они точно так же, как здоровые, влюбляются, женятся, рожают детей. Но, для того чтобы можно было общаться с инвалидами, надо учиться, учиться воспринимать их равными. И учить этому лучше всего с детства.
- Что вы имеете в виду?
- Недавно мы с трехлетней внучкой встретили ее ровесника, но без ручки. Настя подошла, потрогала и тут же начала общаться с ним как ни в чем не бывало. Ей все равно, сколько у мальчика ручек, для нее важнее, что с ним можно играть. Когда мы все так начнем общаться с инвалидами, тогда мы откроем для себя много нового. Они такие же, как мы, только лучше. Инвалидам, чтобы достичь того же уровня, что у здорового человека, приходится упорно трудиться, преодолевать себя. Нам есть чему у них поучиться. Я понимаю, что в реабилитационный центр приезжают только самые сильные и целеустремленные, наверное, поэтому с ними так интересно. Но кто-то, вполне возможно, просто не имеет возможности приехать на курс реабилитации. Им тоже надо помочь.
Дети найдут общий язык
- С какого возраста, вы считаете, надо учить общению с инвалидами?
- С раннего детства. Сейчас в Новокузнецке строится первая школа, где вместе со здоровыми детьми смогут заниматься дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата. А взрослым не повредила бы шоковая терапия. У нас водитель, задержанный в пьяном виде или за превышение скорости, отделывается административным наказанием. Если бы их заставляли штраф отработать в больницах, где лечат жертв ДТП, если бы они поухаживали в качестве санитаров за такими больными, возможно, кто-то бы и задумался.
- Вы можете дать совет тем, с кем несчастье произошло недавно, кому, как и вашему сыну, сказали: "Если и выживет, ходить не будет"?
- Прежде всего, не отчаиваться и не жалеть себя. Если человек остался жив - это уже счастье. После нас был мальчик с такой же травмой, правда, после ДТП. За него врачи тоже боролись, но не смогли спасти. Вот это уже непоправимое горе. Во всех остальных случаях надо бороться, хватаясь за каждую возможность. Надо идти через боль, через слезы, через усталость. Родным ни в коем случае нельзя сюсюкать с инвалидом, потакать его слабостям. Только так можно сделать невозможное. Мы смогли, и другие смогут.
Матрос воевал со штормом в ледяной воде, чтобы выжить и встретить в Кузбассе любовь 
Только после смерти инвалид научился писать стихи 
Петер Бусслер – о второй родине, работе и путешествиях в Сибирь