Об этом ли нужно волноваться? На этот вопрос мы отвечаем вместе с Александром ЛАПИЦКИМ, лидером рок-группы «Затмение» и неисправимым романтиком.
– Вы начинали 20 лет назад. Много воды утекло с тех пор. Что, как ты думаешь, кардинально изменилось за это время в группе и в жизни?
– Да все меняется. Но по большому счету для группы мало что изменилось. Постоянная борьба за выживание, борьба за право заниматься музыкой. Видишь, сейчас концертов мало, их и раньше не много было, но раньше как‑то проще было. Можно было в любом помещении поставить даже не аппаратуру, а какое‑то количество звукоизвлекающих устройств, от руки написать объявление на двух-трех столбах, и уже гарантирован приход людей. Сейчас гораздо сложнее. Трудно найти площадку, тем более бесплатную, и гарантировать, что придет какое‑то количество людей, очень сложно. Интернет-оповещение мало работает, афиши клеить нельзя по распоряжению наших властей. Теперь это шоу-бизнес.
Искусство караоке
– Шоу-бизнес породил и «новые формы» искусства, когда электроника заменяет все и из человека совершенно бесталанного можно сделать хорошего певца. Их сейчас штампуют, как диски. Как это влияет на умы?
– Наши люди сегодня в какой‑то степени зомбируются радио, телевизором, Интернетом. Там постоянно нагнетается низкопробная продукция: примитивные звуки, тексты, фильмы. Я как учитель вижу, как у детей сузился кругозор, мышление. Низкопробный ширпотреб избавляет людей от проблемы выбора. С другой стороны, любого кемеровского школьника посади сегодня в филармонию на джазовый, на классический концерт, ему это покажется невыразимо скучно. Почему? Да потому что это уже не вписывается в формат того, что он каждый день видит и слышит. В этом «дебилоидность» нашей новой эры.
– Насколько я знаю, у вас в группе периодически меняется состав. Совсем недавно, например, играли совсем молодые ребята. Дистанция между поколениями ощущается?
– Дистанция есть всегда. У молодых музыкантов серьезный максимализм. Конечно, хочется, чтобы музыка приносила тебе доход, но я всегда иду на некоммерческие проекты: благотворительные концерты, детские дома, просто поиграть для людей — бесплатно. Молодым музыкантам это кажется расточительством. Они не хотят размениваться — они хотят много и сразу. Альтруизм сегодня не в моде.
– Какие проблемы для музыкантов существуют сегодня в Кузбассе?
– Оценивая современную музыку в рамках Кузбасса, сталкиваешься с такой проблемой: приходят мальчики, девочки, где‑то как‑то петь научились, нашли минусовку, караоке включили — концерт. Не надо ни инструментов, ни репетиций — ничего. По сути, у нас сегодня в стране, и в Кузбассе в частности, возвели караоке в ранг искусства. На праздниках, концертах в городе мы видим, как меняются разные исполнители, и редко — живую музыку. Причем люди сегодня воспринимают сочетание «живая музыка», если человек поет сам, под минусовку. Да какая это живая музыка? Под минусовку может петь каждый второй человек. В результате музыкантам становится все тяжелее и тяжелее существовать.
Пиво или филармония?
– А люди не видят, не слышат, кто перед ними выступает? Или им все равно?
– Люди потратят лучше 200–300 рублей на выпивку, на пиво, на всякую другую дребедень, чем на музыку. За последние годы мы реально разучились отдыхать, например, ходить в театры, музеи, на музыкальные вечера, в том числе в джаз-кафе и проч. Это не просто развлечение, это еще и работа ума. Такого развлечения сегодня люди не хотят, мне кажется. Работая в школе, я знаю, как набивается зал филармонии: к нам приходит разнарядка, и по классам распределяется количество билетов, абонементов. Сам видел, как солдат строем приводят для культурного воздействия. Хотя насильно культуру привить нельзя.
– Чем, как ты думаешь, кузбасский музыкант / художник / поэт отличается от московского, например? Настоящий шоу-бизнес от нас все‑таки далековато.
– У нас в области, в Кемерове есть и ценители музыки, и интересные музыканты, интересные поэты. Есть сибирские зерна таланта — они где‑то прорастают, где‑то ждут своего часа. Талантов полно, но в погоне за промышленным развитием это отходит опять‑таки на второй план. В отношении настоящей культуры никто у нас по большому счету не ищет таланты. Должен быть какой‑то механизм, который позволял бы выявлять эти зерна, давать им почву. Это как в поговорке: талантам надо помогать, а бездарности сами пробьются. Мы, например, команда, которая играет в Кузбассе уже 20 лет. Репертуар самый разнообразный: акустика, рок-н-ролл, регги, хард-рок, блюз, джаз. Но организовать гастроли даже по Кузбассу мы просто не можем. Никто из разных «министерств культуры» в этом не заинтересован, к сожалению.
Рок и Цветаева
– А группа «Затмение» что для людей делает, чтобы изменить ситуацию?
– Для рок-группы очень важно донести какую‑то идею, мысль. Пытаюсь донести элемент уходящей эпохи. Творчество Марины Цветаевой, например. Если человек никогда в жизни не читал Цветаеву, а тут на концерте какая‑то группа исполняет песни на ее стихи, я думаю, у него, если это будет гармоничное произведение, должен возникнуть интерес: она писала там в прошлом веке, дай‑ка почитаю. Это будет успех! Не только для меня, но и для Марины Цветаевой, для культуры. Есть некая цепная реакция, она есть во всем. Допустим, наступил тебе кто‑то на ногу в автобусе, ты вышла, на кого‑то наорала — так цепочка зла пошла по планете. Надо ее прерывать. Делать другую цепочку — добра. Допустим, ты сегодня сделал хорошее дело: написал песню, показал ее товарищам, друзьям, знакомым. Они тоже захотят что‑то придумать, написать — это все пойдет по нарастающей.
Почему закрывают школы? 
Народного мудрость. Топ-10 цитат Амана Тулеева 
Нужен новый сценарий. Бизнес-тренер – о кризисе, деньгах и времени