«Мама, а тётя мне аппарат привезла?» – с таким вопросом семилетний Кирюша Яковлев встречает корреспондента еженедельника «Аргументы и факты». Его светящиеся надеждой глазки ловят каждое движение губ, каждый жест. За минувшие полгода эта детская надежда не раз разбивалась о глухую бюрократическую стену, когда на очередное письмо-мольбу о помощи приходила отписка и мама, еле сдерживая слёзы, уговаривала сыночка ещё подождать. И он ждал в тишине. В тишине прошёл его выпускной в детском саду. В тишине бегали в телевизоре его любимые Лунтик и пчёлка Майя. И на кучу детских «почему?» – лишь тишина в ответ.
Последствия инфекции
В год с небольшим Кирюша пошёл в детский сад, тогда у его мамы появилась возможность устроиться на работу. Через пару месяцев ребёнок тяжело заболел, с кишечной инфекцией слёг в больницу. А когда вылечился и вновь пошёл в садик, то воспитатели заметили, что мальчик не откликается на их слова. Если топнешь по полу, он обернётся, но, как выяснилось позже, он реагировал на вибрацию.
«Видимо, врачи с антибиотиками переборщили, побочное действие лекарств дало осложнение на ушки. Я хотела подавать в суд, но доказать что-то не смогла, т. к. не осталось документов, подтверждающих факт госпитализации. А кроме того, не до судебных войн было, нужно было лечить сына», – вспоминает мама Кирилла Екатерина Яковлева.
Таштагол – городок небольшой, всего около 20 тыс. населения. Больница есть, но к узким специалистам-сурдологам нужно ехать в соседние Новокузнецк или Кемерово. Результаты обследования показали: у мальчика глухота на оба уха. Перспектив никаких, болезнь неизлечима. Связь с внешним миром можно поддерживать только с помощью имплантата, который частично восстанавливает слух. Полтора года семья ждала квоту. Наконец в 2010 г. в Томске мальчика прооперировали, выдали слуховой аппарат.
Почти обычный ребёнок
Тишина отступила! Кирюша пошёл в детский сад, играл со сверстниками, танцевал, смотрел телевизор – его жизнь мало чем отличалась от жизни здоровых ребятишек. Разве что аппарат за ушком (друзья воспринимали его как наушник от плеера), три раза в год поездки в Томск для настройки прибора и регулярные занятия с логопедом. Кирюша научился говорить – так, чтобы его понимали, читать, писать. «Я благодарна судьбе за то, что помогла нам познакомиться с замечательным педагогом, логопедом-дефектологом Людмилой Кузьминичной Решетниковой.
Благодаря её опыту, упорству, доброте и терпению сын радует нас своими знаниями», – рассказывает Екатерина. Жизнь семьи Яковлевых вошла в обычное русло. Молодые родители взяли кредит на строительство дома. Екатерина работать не пошла: нужно заниматься с Кириллом, да и доплаты за ребёнка-инвалида на тот момент хватало. Два года назад родился второй сын – Даниил.
Беда за бедой
В июне прошлого года произошла трагедия – в автомобильной аварии погиб отец семейства. Екатерина осталась одна с двумя детьми на руках, с кучей кредитов. Дом продала – купила квартиру. Живёт на пособие по инвалидности на старшего сына и пенсию по утере кормильца на младшего – выходит 27 тыс. в месяц. После уплаты за детский сад, кредиты, услуги ЖКХ, занятия с логопедом на руках остаётся 7 тыс. руб. Вдове помогают родители – взяли часть долгов по кредитам на себя, подкармливают малышей овощами с собственного огорода. На похороны мужа выделял деньги губернатор.
«Дополнительных льгот нам не полагается, т. к. доход выше прожиточного минимума (в Кузбассе он 7111 руб. – Прим. ред.). Просила в соцзащите путёвку в санаторий на ребёнка, но там лишь поохали и руками развели», – поясняет мама мальчика. Не успела утихнуть боль от одной беды, как в январе пришла новая: сломался слуховой аппарат.
И опять тишина! Экспертиза показала, что ремонтировать прибор бесполезно, нужно покупать новый. А на носу школа, ребёнку надо готовиться. В тишине речевые навыки, с таким трудом наработанные в прежние годы, постепенно утихают. Покупать самой слуховой аппарат за 517 тыс. руб. – значит повесить на себя ещё одну кредитную кабалу.
Екатерина написала в фонд социального страхования. Там ей отказали и отправили в Минздрав. Написала в Минздрав. Там ответили: «В настоящее время разрабатываются порядок и стандарты оказания медицинской помощи по замене речевого процессора после кохлеарной имплантации». Т. е. попросили подождать «до утверждения нормативных правовых актов». В сентябре Кириллу исполнится восемь лет, он уже год школы пропустил. Ему ждать никак нельзя! Писала Екатерина в областную администрацию, в прокуратуру, в благотворительные фонды. За полгода накопилась целая папка «глухих» отписок.
Жажда общения
Пока мама пытается пробиться через эту глухую бюрократическую стену, ребёнок за неимением связи с внешним миром всё больше погружается в себя. «Он стал нервным, раздражается по любому пустяку. Даже пришлось проходить курс лечения у невролога», – сетует Екатерина. А Кирюша борется. Борется изо всех своих детских силёнок.
«Смотрите, какие у меня тут бегонии! А здесь я орешки посадил – кедр взошёл. Хотите, я вам хорька покажу. Вон у него какие зубы, он все шарики ими полопал. Вчера я с дедом на рыбалку ходил, пескаря поймал. Сегодня снова поедем. Надо еду собрать – вдруг проголодаюсь», – с такими словами Кирюша бегает из одной комнаты в другую, тараторит о своих увлечениях, показывает рисунки, горшки с цветами, за которыми ухаживает сам, дерево из бисера и другие поделки.
Особо не надеясь на положительный ответ, Екатерина отправила письмо в благотворительный фонд «АиФ. Доброе сердце». Когда позвонили из Москвы и сообщили, что аппарат куплен и отправлен в Таштагол, своим ушам не поверила. «Я безмерно благодарна людям, которые оказали помощь нашей семье. Они вернули мне веру в людей, а моему сыну подарили окно в наш большой мир, возможность получить образование и вырасти достойным человеком», – благодарит мама Кирюши читателей, оказавших помощь её семье.
На задворках жизни. Как живут кузбасские бомжи? 
Отказали в помощи 
«Ты должна быть счастливая»