Почему кемеровчане не желают приобщаться к прекрасному, мы спросили у искусствоведа Марины ЧЕРТОГОВОЙ.
– Марина Юрьевна, вам как работнику музея не обидно, что выставки художников не привлекают в музей массового зрителя?
– Как работнику музея, человеку, изучающему искусство, обидно. Например, в краеведческом музее, который находится напротив нас, посетителей больше. Но краеведение вписывается в школьную программу, оно более доступно широкому зрителю. Зритель в картинной галерее – это всегда индивидуальный зритель. Сюда приходят люди, которые испытывают эстетические чувства, потребность к прекрасному. Это качество присуще не всем. Но я не говорю об этом в оценочном плане: хороший зритель или нет, воспитан он или наоборот. В бытовой жизни искусство может и не иметь особой цены, многие люди обходятся без него.
Несмотря на то, что школьные годы позади, у нас сохранился костяк одноклассников, с которыми мы часто встречаемся. И на каждой встрече я приглашаю их на выставки. Они отмахиваются, говорят, что ничего в этом не понимают. У людей складывается какое-то ложное убеждение: чтобы пойти в музей изобразительных искусств, нужно быть знатоком искусства. Когда я училась в Кемеровском художественном училище, на театральном отделении работал великолепный педагог Марк Ревин. Он как-то встретил меня на перемене и предложил пойти посмотреть театральные макеты его учеников. Первое, что я на это ответила: «Я ничего в этом не понимаю». А он мне сказал: «Не надо понимать, надо просто сказать, нравится или нет». Этот урок я запомнила на всю жизнь. Не приходите в музей, чтобы что-то понимать. Получите удовольствие. Оно вырвет вас из повседневной жизни на 40 минут, час. Но потом дня три вы будете жить этими эмоциями. А потом снова войдете в свой ритм.
Образование не важно
– Вы считаете, для того, чтобы понимать искусство, не нужно иметь специального образования?
– Если оно есть, это хорошо. Вы будете более тонким зрителем, избирательным. Но если этого нет, не страшно. Приходите просто получить эмоции – благодатные, теплые, потому что здесь вы увидите вещи, которые радуют глаз и только. Я добилась, чтобы мои одноклассники, которые не имеют отношения к искусству, пришли на выставку и посмотрели произведения художников. Им понравилось, и они пришли во второй, в третий раз. Есть тропинка, которую они протоптали. Со временем к таким людям приходит чувство «насмотренности»: чем больше смотришь, тем больше понимаешь. Это как в книгах: чем больше Чехова читаешь, тем больше его понимаешь. Как только ты погружаешься в среду искусства, становишься более тонким знатоком. Главное, чтобы зритель посещал выставки.
– А почему, на ваш взгляд, зритель не ходит в музей?
– Зритель ходит, только не толпами, конечно. В основном приходят студенты художественных учебных заведений. Но и их, на мой взгляд, должно быть больше. Почему их не приглашают преподаватели? Я бы на их месте договорилась с музеями, чтобы студенты приходили на выставку и делали копии с работ. Ведь когда ты копируешь, ты понимаешь кухню художника.
А сказать, что музей пустой, я не могу. Это миф. К нам приходят школьники, которые потом вырастут и, мы надеемся, приведут сюда своих детей. Зрителей не так много, как в краеведческом музее или как в день Ивана Купалы на «Томской писанице». Людям нужно прививать любовь к искусству. А это уже вопрос воспитания. Если ребенок ничего не знает про искусство, родители ему не привили любовь к прекрасному, в будущем он пойдет вечером в ближайший сквер, посидит на скамейке и попьет пиво. Так проще получить легкий кайф и шарахаться от безделья. Так многие и живут.
– Но не все выставки собирают большое число зрителей, так? Персональная выставка Никаса Сафронова вызвала больше интереса, чем Сергей Андрияки, который находится этажом ниже и представляет академическую школу. Почему?
– Никас Сафронов не сходит с экрана телевизора, его знает публика, и поэтому народ идет посмотреть на его работы. Этот художник строит свою популярность на популярности других. Сложнее писать свои миры, создавать свои образы. Это удел больших художников, но их мало. Сейчас художники замордованные: им бы творить, а им жить не на что. В советское время художники были на полном государственном обеспечении, искусство входило в сферу национального интереса. Они жили два месяца на творческих дачах, работали, а потом делали выставку. Их работы госкомиссия покупала за бешеные деньги, на которые потом год можно было жить. Сейчас искусство вычеркнули из сферы национальных интересов, художников бросили на рынок. Поэтому и рисуют красивых девочек и ставят их в стразовые рамочки. Я помню, самый большой ажиотаж в нашем музее был в 80-х годах, когда приезжала выставка произведений известного художника Александра Шилова, она привлекала огромное количество поклонников его творчества. Все-таки посетители идут на имя. Нам нужно знакомить зрителя с художником.
Проблема выбора
– Марина Юрьевна, а на каком культурном уровне Кузбасс находится сегодня?
– Я не могу ответить на этот вопрос объективно, т. к. я работаю только в своей сфере – сфере изобразительного искусства. Что касается музея изобразительных искусств, мне бы хотелось видеть на выставках не только школьников и студентов, но и людей, которые приходят посмотреть на произведения художников всей семьей.
– Может быть, людям сейчас вообще не до искусства: постоянная работа, что некогда и с семьей побыть, повышение цен, квартирные вопросы и т. д.?
– Когда этих проблем не было? Если в кассах кинотеатра иногда нельзя купить билет на блокбастеры, значит, у людей есть деньги и есть время. И семья их не смущает. Это проблема выбора: блокбастер или произведение искусства. И большинство людей склоняется в сторону кино, где не надо думать и искать смысл в произведении.
Мы не стали носить часы? 
Новокузнецкое сияние четы Гавриловых 
Василий МОРОЗОВ – о шедеврах, времени и рецепте успеха 
Кольчуга имеет все шансы стать модной одеждой